Аслан Кобахия об иноагентах

О специфике стратегического партнёрства Абхазии с Российской Федерацией, и о том, почему нельзя слепо синхронизировать абхазское законодательство с российским, в частности принимать Сухуму аналогичный российскому закон об иностранных агентах, а так же почему депутат Инар Гицба не должен слагать депутатский мандат редактор “Чегемской Правды” Инал Хашиг обсудил с Героем Абхазии Асланом Кобахия.

Текстовая версия дискуссии:

Инал Хашиг. Здравствуйте, в эфире “Чегемская правда”. Минувшая неделя была достаточно интересной по событиям. Ушел в отставку вдруг, как-то неожиданно, сложил свой депутатский мандат Инар Гицба. В очередной раз протестует Джансух Адлейба. Сейчас он объявил голодовку и требует отставки президента. Судебная Эпопея между по поводу ЛП Ачагуары она уже пошла на третий круг, наверное, то есть активная политическая жизнь «хахьыҟаз ҳаҟоуп» (на своем месте, ничего не меняется), в общем. Добрый день. Сегодня у нас в гостях, мы поговорим вот о сегодняшнем в контексте тех хронических проблем, которые у нас есть. У нас гость, наш герой Абхазии, Аслан Кобахия.

Добрый день, Алексеевич. Вот, вы были во власти долгие годы, работали в оппозиции. Сейчас, вот, как бы, такой обычный наблюдатель за всеми этими процессами. То есть, здесь, в принципе, быть не слишком ангажирован, хотя в Абхазии, наверное, сложно найти человека, который хотя бы чуть-чуть не ангажирован. Но тем не менее, в общем, по крайней мере, есть понимание того, хотя бы, что происходит в этой стране.

У нас очень долго мы говорили о том, я помню, вот все долгие годы там, когда у нас уже стали такие выборы, мы всё время говорили там о модернизации форм и там система управления, всё-всё-всё. Но сейчас в общем-то об этом не говорим. У нас вот такая повестка чисто такая, условно говоря, но российская абхазская, её сложно назвать, потому что мы в общем-то здесь больше говорим о какой-то российской повестке о внутренних повестках не говорим, и мне кажется, вот в этом контексте интересна сама отставка допустим депутата Инара Гицба, который так и ничего не заявил, но правда при этом приходит какие-то догадки делать.

Да, и он ушел там из конгресса абхазо-абазинского народа, который возглавляет Муса Экзеков. В общем, как-то события без каких-то комментариев со стороны участников этого процесса происходят. Но иногда какие-то вещи вообще традиционно для нас, какие-то вещи приходится как-то додумывать. Есть ли какие-то мысли по этому поводу?

Аслан Кобахия. Ну додумывать здесь не приходится, потому что, если всё это взять из опыта, то что Инар сделал или заявил, давайте вещи своими именами пока называть. Не так легко служить депутатский мандат. Я был депутатом парламента, там есть определённая процедура. Но это то, что нельзя никогда делать. Давай, я вот бы с конца начал. Это делать Нельзя. Депутатский мандат – это народный мандат. Это не чиновничьего должность. В Абхазии 37 мандата от народа, это президент и вице-президент и депутаты парламента. Это те государственные деятели, политики, которые уполномочены от имени народа работать и действовать, принимать решения. И вот та эмоциональная составляющая, что от него я не ожидал. Это высокообразованный парень, воспитанный парень. А я же понимаю, эти вещи сейчас не хочется открыть. Когда-нибудь он заявит, но я считаю, что так нельзя.

Это мы даже половину пути не прошли того, чего мы должны пройти. Если наша молодёжь, которая так активно пошла во власть на таких эмоциональных позициях, будет находиться, мы быстро можем закончить. И я считаю, что Инар должен ещё 100 раз взвесить. Он увидел всех, кроме тех избирателей, которые искренне ему доверили. Я ему написал, когда человек двигается в депутаты, ему очень многие люди помогают. Это каждый кандидат в таком состоянии прибывает. Им все помогают: друзья, родственники, политические соратники. Да, просто понимаете, у кого симпатия к ним появилась.

Но побеждает всё-таки кандидат. Понимаете, можно помочь как угодно, но никогда ты с него не спишь депутата. А если сам кандидат конкурентоспособны, никогда такие выборы выиграть невозможно. Это из практики. Вот некоторые так думают,  он там малообразованный, как его избрали, да среда такая, избиратель такой, он нашел нужные слова, понимаете, он сделал всё для того, чтобы избиратель его понял. Хотя там негативные моменты, которые мы знаем, такие тоже происходят. Но это невозможно по всему округу сделать. Соответственно, он говорил какие-то слова, которые избирателю было понятно.

А тем более, Инар, я отслеживал его предвыборную кампанию. Парень мне давно очень симпатичен, патриотичный парень. Я считаю, что с таких как вот Инар, ему подобное, это будущее, настоящее будущее Абхазии. Но если мы так мандата будем кидаться, у нас ничего не получится. В политике всегда много передряг. Всякое бывает, но этот мандат тебя в карман положил народ. А если тебе кто-то даже помог, ты ему скажи спасибо и до свидания, понимаете? Если ты ответственный политик перед собственным народом, как бы, на этом, давайте мы точку поставим, потому что я ещё с ним не встречался. Я думаю, что я с ним встречусь и обязательно я найду те слова, которые он поймёт.

Инал Хашиг. Нет, в любом случае здесь доякое у меня отношение было, да, нехорошо, когда человека избрали и потом он уходит вдруг. Два года только прошло. Ну, я понимаю, и я думаю, и сам Инар понимает эту ситуацию. Но я думаю, всё-таки, здесь обстоятельства, которые он не мог не учитывать, наверное. В любом случае, наши выборы – это не только, как бы, соревнования программ кандидатов и так далее. Выбор – это всё-таки дорогое удовольствие, скажем так. Да, это достаточно серьёзные финансы, и я знаю, Инар давно, он там не бизнесмен, чиновником был, когда тоже весьма скромно жил. И так или иначе, я думаю, выборная кампания достаточно серьезную для него сумму.

Аслан Кобахия. Поверь мне, я не думаю, что Инар потратил большую серьёзную сумму на предвыборную компанию. На что она тратится, вот такие как Инар, когда выдвигается, на что тратится, я тебе скажу, это агитационная публикация, основном и штаб работает, 20 человек работают, штаб ежедневно они работают, их надо кормить, понимаете? Это, когда это месяц-полтора, это месяц, полтора проходит, вот эта вся предвыборная кампания, это когда в конце посчитаешь, она садится такую сумму. Но давайте вещи своими именами, тогда уже, коль ты так глубоко заходишь.

Я тебе сразу хочу сказать, был представителем абхазо-абазинского конгресса, руководитель этого конгресса, известный бизнесмен Муса Экзеков. Всем известно, что Муса как бы от этого конгресса четыре или пять человек выдвигались, что он профинансировал их предвыборную кампанию. Это понятное дело, в конце концов, он обязан был это сделать, потому что эти молодые, очень интересные, очень грамотные наши граждане были выдвинуты от этого конгресса. Дальше, понятное дело, все эти расходы понес как бы бизнесмен. Дальше, что? А дальше, должен Инар объяснить, что же произошло. Почему, если кто-то считает, что он профинансировал предвыборную гонку, вправе ему указывать дальше что делать, то он глубоко ошибается. Тогда выдвигал туда он марионетку, которого можно за уши водить, если он такое сделал.

Хотя Муса очень такой мужик, я хорошо его знаю,  приятельские отношения у нас. Если он с такой позиции конечно подошёл к такому очень такому амбициозному политику, как и Инару Гицба, то мне это непонятно. Я вообще как-то президенту говорил и нынешнему президенту говорил, часто это у нас бывает, вот когда выдвигается человек кандидата в президенты и каждый, кто прибывает в его команде, начиная от, как говорится, финансистов, заканчивая агитатором, каждый из них считает, если бы не он, то он никогда не стал бы президентом, и каждый из них, заходя в кабинет президента, понимает, что он здесь, в этом кабинете, он там, как бы, человек, который имеет заслуги, и он здесь может свободно в этом кабинете сесть, это очень глубокая ошибка наших людей.

И многие так себя ведут, потом и конфликты происходят в команде у президента и всё остальное. Потому что, опять-таки, я вот, повторяюсь, не конкурентоспособного кандидата, как бы ты не старался, никогда народ не изберет президентом. Но если человека избрали президентом, главная заслуга вообще всегда это того, кого избрали, и конечно он благодарен команде, которые ему помогали, но если у него что-то не получалось, это не команда виновата, значит, он где-то не доделал. Так бывает в политике в большой политике. Очень во многих я предвыборных баталиях принимал участие, там есть тактические, стратегические ошибки, когда по ходу предвыборные гонки совершаются, и на выходе, как правило, это приводит к поражению, или грамотно построенная политика кандидата, конечно помощь всех остальных, но грамотная политика кандидата только может привести к успеху, это факт.

Инал Хашиг. В любом случае, какие бы обстоятельства ни были, мне кажется, отставка связана, в реальности с принципиальностью Инара Гицба, который голосовал так, как думает, потому что многие вопросы, допустим, я смотрел, он был один из трёх, кажется, человек, который проголосовал против, по вот этому пакету, ратификации соглашения по передаче ФСО российскому ФСО госдачи в Пицунде, и там вот эти два примыкающих к нему конституционных закона, он единственный голосовал против этого.

Кроме того, он активно выступал против принятия закона обинагентах, он выступал против принятия закона об апартаментах, то есть вот такие вещи, у него своя позиция была, при том, что он не является оппозиционером, то есть вот таким структурированным, входящим в какую-то политическую группу и так далее. Обычный независимый депутат, реально независимый депутат, и с такой ярко выраженной как бы своей собственной позицией. И жаль, что вот так получилось, так получается.

Мажоритарная  избирательная система она изначально, как бы, по идее, должна базироваться на вот таких, условно говоря, людях, которые имеют свой независимый взгляд, и то есть они не зависят от какой-то политической конъюнктуры и так далее. Но сейчас Инар сложил себя полномочия, хотя это ещё нужны определённые формальности и так далее, но тем не менее, есть такая повестка, я понимаю, что есть какое-то определённое давление и он наверняка не захотел голосовать за какие-то вещи, которые в будущем. Его тут нет, но мы это обсуждаем. Обычно не хорошо говорят, там говорить, как бы, за человека, которого нет, но это, в конце концов, политика, в конце концов, депутат парламента, его люди избирали,и мы в праве, наверное, обсуждать такие вещи тоже.

Аслан Кобахия. Я вам честно скажу, я очень уважаю, ценю этого парня и ему подобных. Я сразу ещё говорю, я хочу обратиться к молодёжи, чтобы понимали, если они думают, что в политике они будут существовать, не набивай себе шишки, то они ошибаются, шишек там будет много проблем, там всегда много, самая тяжёлая работа – это в политике, кстати, между прочим, в условиях Абхазии быть политиком, это здоровье положить надо. Если уж ребята вы пошли по этому пути, умеете держать.

Мало чего кто-то там сказал, что ты кому это мандат отдал, чтоб кто-то пришёл там, как говорится, отрапортовал, вот  я на него там наехал, он сдал, в конце концов, понимаете? Вы что, сдаёте интересы моего народа, нашего народа? Нет, ребята, нельзя. Я тоже самое хочу, и в том числе и Инару, и всем остальным, кто туда пошёл, они должны понимать, что политические деятели Абхазии – это в основном расстрелянные должности, потому что Абхазия маленькая, красивая, абхазский народ очень такой своеобразный, колючий, не покладистый, представлять их очень сложно и соответственно ты пошёл по этому пути, сам должен быть таким, причёсанный, там точно, не можешь быть там всегда придётся в стойке стоять, начиная от президента и заканчивая всеми депутатами. Что такое парламент, наши многие не знают?

Парламент – это то единственный орган в стране, который объявляет войну, президент не может объявить войну, только парламент. Полномочия парламента огромные, если вот грамотно полномочиями пользоваться, то полномочия парламента намного больше, чем у президента, таких контрольных органов, контрольных функций, как у парламента нет ни у одного органа в Абхазии. Соответственно, там огромная работа, там тяжелейшая работа. Порой я ж помню, молодые коллеги, которые были приходилось вот этих молодых, эмоциональных ребят останавливать, хотя сам, порой, такой был шумный.

Но так бывает, но никто из них там врагами не стал, они все добрыми приятелями остались. У каждого была своя позиция и главное в политике всегда совершать собственные ошибки имеет право, чужие ошибки не надо совершать. Мало чего кто мне помогал, ему хочется, чтобы я так себя вёл. Что это такое? Я что, к нему марионеткой нанимался? Если он поддерживал меня, если он пришёл, встал рядом. Он что, из меня марионетку хохочет сделать? Да, нет, этого не получится, ни один уважающий абхазец себе такого не позволит никогда.

Я не верю, что такой грамотный умный парень как Инар, как он может Абхазскому обществу объяснить зачем он это сделал, если это связано вот с какими-то там предвыборные делами. Это просто значит, вы там где-то закулисные игры играете, обманули народ, получается. Люди вам поверили, люди вам аплодировали, а вы взяли и сказали: ‘Всё, у нас игра закончилась, вот вам мандат, я пошёл домой’. Так нельзя. Это политика, это как на войне. На войне ты заявление не напишешь, из фронта не уйдёшь. Коль бросился в бой, иди до конца.

Инал Хашиг. Перейдем к другой теме, тоже такой злободневный, она уже несколько месяцев функционирует. Тема в общем-то абсолютно не абхазская. Это законопроект об иностранных агентах, который сейчас находится в разработке у парламента и в общем-то рассматривается нашим народным собранием исходя из вот этого плана гармонизации российского абхазского законодательства. И вообще как ты относишься вот к этому? Вот ты сейчас говорил Аслан о том, что вот ну тебя избрали тебя поддержали и так далее. Но тебя же не марионеткой назначил? То есть исполнять чужую волю вот здесь?

Наверное тоже такая картина. Да мы с Россией союзники и так далее, но у нас вот есть какая-то вот всё-таки в каких-то вопросах мы и поддержку оказываем, ну посильную, да сейчас параметры Абхазии и Россия абсолютно не несовместимы, но тем не менее в общем-то более наверное надёжного партнёра как Абхазия в реальности наверное и искать сложно, да для сейчас для России. Нам всё время наша власть, президент и так далее говорит вот этой темой , начинают спекулировать этой темой, эта тема закона об иностранных агентах как раз очень красиво садится в эту канву, но при этом они у меня ощущение что даже если этот закон будет принят они не очень хорошо понимают как мы с этим дальше будем жить и в этой связи как избежать этого.

Аслан Кобахия. Словосочетание «иностранный агент» звучит для абхаза ужасно. Я давно в политике и работал еще с первым президентом Владиславом Григорьевичем. Разные были люди с кем нам приходилось контактировать.Я вам честно скажу, пусть никто не обижается, но абхазо-российскую «кухню» неплохо знаю и представляю. Все эти моменты начинают происходить потому, что мы начинаем придумывать то, что не надо придумывать. Те люди, которых мы сегодня хотим назвать «иноагентами» – это опытные люди, лидеры неправительственного сектора. Мы же всех их знаем, начиная от моего брата Батала Кобахия, Арды Инал-Ипа, Лианы Кварчелия или же Алхаса Тхагушева, который оставил свое здоровье на поле боя.

Батал Кобахия, Алхас Тхагушев, Арзадин Агрба – это ребята, которые прошли всю войну, покалеченные. Как можно их назвать «иноагентами»? А куда деть звезду Героя Абхазии? Куда деть его биографию? Я как представитель рода Кобахия как объясню молодежи, что Батал стал «иностранным агентом»? Для меня назвать человека иностранным агентом, что предателем назвать – это шпион. Нация абхазская, которая сотворила чудо, сумев все слои общества мобилизовать, одержать победу, провозгласить независимость и 30 лет, хорошо или плохо, но идти по этому пути… И мы по истечении 30 лет берём какие-то лекала, которые абсолютно не наши и хотим приложить к Абхазии.

Вот сейчас мы придумали этот закон, нам прислали его, давайте вещи своими именами называть.Я вам честно скажу, что не найдется ни одного человека, который сможет поставить штамп врага. Он поставит штамп иностранного агента Баталу Кобахия или Арде Инал-Ипа, Лиане Кварчелия или же Алхасу Тхагушеву? На них никто не навесит этот ярлык. Это «кувалда», которая будет нависать над молодежью со своим «Я». Мы же видим какие иноагенты в России. Вы хоть одного абхаза видите, кто работал в неправительственном секторе и говорил, что надо Абхазию бомбить, уничтожить. Мы совершенно в разных полюсах.

Это великая страна, с великими возможностями, это огромная нация, и маленькая абхазская нация, которая сотворила чудо, сумев все слои общества мобилизовать, одержать победу и провозгласить независимость, и идти по этому пути плохо и хорошо. Не дай Бог когда наш народ с ума начинает сходить. Эмоции здесь абсолютно не нужны.  Я вот слышу, вот они столько денег получили, миллион или миллиард. Слушайте, мы в такой сложной ситуации находились, любой абхазец, который рубль приносил мы считали героем. Почему мы это все забыли. Я слышу, что люди когда-то получили много денег. Но неужели мы не находились в такой же ситуации? Любой абхаз, который приносил рубль в Абхазию, считался героем. Почему мы забыли это? Нормальный человек вызывает позитивные эмоции. Мы помним, как были медали, награды, как многие люди инвестировали, покупали объекты по всей Абхазии.

Мы собираемся написать в Россию, спросить, где они нашли эти деньги, потому что мы в этом же неправительственном секторе думали, что такое никогда не случится. Я помню, когда фонд Сороса работал в Абхазии, из писем из Сухумского офиса видно, что он финансировал абхазских националистов. Вот все эти моменты мне абсолютно непонятны. Я был одним из тех, кто открыто говорил об это, как молодые люди выступали. Недавние грузинский футбольный матч, еще раз пример, что ничего не надо абхазом забывать. Они днем раньше их поздравили, а потом вышло видео, где футболисты заводят весь стадион, что Абхазия – это Грузия, Южная Осетия – это Грузия. Они не могут отойти от этой болезни, от этой риторике. И вот сейчас мы придумали этот закон, нам его прислали. 

Понимаете, когда для меня агентом человека называют, это предательство. Назвать его шпионом – это грубо. Я вам честно говорю, мы видим таких агентов в России? Вы хоть одного абхаза такого видели, который работал в неправительственном секторе и говорил: “надо Абхазию бомбить, надо разбомбить, понимаете, уничтожить, убить”? Это, слушайте, абсолютно неприемлемо. Мы совершенно на разных полюсах. Это великая страна с великими возможностями. Понимаете, у них это произошло. Это огромная миллионная нация, и маленькая нация, абхазская, которая сотворила чудо, сумев мобилизовать все слои общества и одержать победу. Независимость 30 лет – плохо, хорошо, поэтому мы, по истечении 30 лет, берем какие-то лекала, которые абсолютно не наши.

Мы хотим их применить. Ребята, я вот слышу: когда, не дай Бог, наш народ начинает сходить с ума, может случиться что угодно, потому что вот такой жест ни к чему. Я слышу, там вот они столько там денег получили, там, там миллион, там миллиард, слушайте, ребята. А разве мы, в такой сложной ситуации, не находились? И любой абхазец, который приносил рубль в Абхазию, мы его считали героем. Так почему мы это все забыли? Вот сегодня, ну какого нормального человека не вызывает позитивные эмоции? Стройки, которые мы видим у нас, МВО, ПВО, помните, в каком состоянии были? Надо дать ордена, надо дать тем людям, которые сумели сюда инвестировать, которые накупили многие объекты по всей Абхазии. Абхазы, которые нашли деньги, я слышал, там братья Шония, братья Сичинава, абхазы. Что, мы завтра, когда кто-то из них нам не понравится, мы напишем в Россию?

Ну, проверьте, где они нашли эти деньги? С ума посходили? Так что, вот, все эти моменты мне абсолютно непонятны. Я был один из тех, кто открыто, помнишь, были моменты, когда там молодые люди выступали. Я же разговариваю с многими людьми, которые, как бы, занимаются политикой, во властных структурах находятся, поддерживают эту власть. Вот там министр иностранных дел выступал, кто финансирует, все по линии ООН,  главными донорами является 5 членов СОВБЕЗА, в том числе, Российская Федерация. Это, раз, а второе, а кто вообще делал анализ, какая страна на абхазов больше всего влияет? Какая страна в мире? Грузия. Еще раз говорю, зачем мы себе врём? Россия, как бы родня.  Захотели поехали, приехали. А когда плохо, когда человек умирает, когда кто-то там заболел, умирает, куда везут оперативно. Кто у нас на дежурстве стоит? Вот, мы же о влиянии говорим.

Давайте мы открыто будем говорить. Мы говорим о том, что 100 млрд получили мы российской помощи. А сколько необходимо было чтобы серьезный диагностический центр в Абхазии построить, или больницу построить клиническую, чтобы наших больных не вывозили во вражескую Грузию. А вы знаете, что человек, который смертельно больной вывезли из Абхазии в Грузию, и приехал он обратно, думаете будет сидеть тихо, молчать. Нет, я многие моменты знаю, где они открыто выступают, говорят. А как вы им рот закроете? Этим людям. Вот и где иностранное влияние происходит. Они же не на свои деньги лечат. Это деньги Евросоюза. Это вот вся эта программа разработана.

Они ежегодно выделяют бюджет Грузии на это деньги. Кстати, между прочим, надо признать, что многие наши люди лечатся в Российской Федерации. Я много раз обращаюсь, потому что ветераны войны обращаются, семьи погибших. Я обращаюсь к нашему министру, понимаете, чтобы там помогли. Там надо день, два, три, неделю, бывает, 10 дней. А здесь я несколько раз сталкивался, это связано с соседями, с родственниками. Ну, решение приняли, всё везут в Грузию, и в течение двух часов скорая стоит уже на границе. Наша скорая должна туда доехать, и всё. И поехал.

Я к чему Инал, это известные вещи, я говорю. Я никогда никакого отношения не имел вот к этим деньгам российским. Там обычно очень продуманные великие люди вокруг этих денег крутятся, черт знает, что делают, только не то что нам надо. И некоторые вот глупости там болтали, что вот там русски, русским абсолютно было по барабану на что финансировать. Просто скажите куда и как, и покажите проект. Мы готовы профинансировать. Ну в Грузии лечатся пусть лечатся, меньше головных болей. Давайте мы в какой-то деревне, где много избирателей асфальт положим. Вот как к этому всему подходили. И сегодня, если мы говорим о каких-то влияниях международных организаций и тому подобные, больше всех на граждан Абхазии влияет Грузия, которая лечит наших граждан.

Они не только больного лечат, они еще в сопровождение двух трех  родственников, которые там вокруг больного опекают. Я работал в силовых структурах. Там многие получили там грузинское гражданство и тому подобное. Получили грузинское гражданство. Она противоречит закону о гражданстве Республики Абхазия, соответственно если люди такие есть с ними надо разбираться с этими людьми. Надо разбираться. Я вам честно скажу, что не найдется ни одного человека, который сможет поставить штамп врага. Он поставит штамп иностранного агента Баталу Кобахия или Арде Инал-Ипа, Лиане Кварчелия или же Алхасу Тхагушеву? На них никто не навесит этот ярлык.

Это «кувалда», которая будет нависать над молодежью со своим «Я». Абхазы вообще плохие солдатики, их нельзя поставить в строй и заставлять хором петь. Абхазы народ немного ершистый. Люди со своим мнением, порой мне может не нравится, но это их мнение и нельзя из-за этого их делать «врагом народа». Все эти штампы для молодежи и начнутся все эти преследования. И к чему это все приведет? Нас и так уже больше 20 лет штормит, а если еще молодежь начнет штормить в своей среде, то вряд ли мы сможем их успокоить.

Ну вот продавили вы этот закон об «иностранном агенте» и кто же будет их определять? Те же самые абхазы? Если ты завтра моего брата определишь врагом народа, я завтра к тебе домой приду. И в конце концов, надо встречаться с абхазами, надо встречаться с нашим населением. Не с российскими журналистами там сидеть говорить, с абхазскими журналистами не хотят говорить, черт с ним, но идите с населением, с избирателями говорите. Всё равно, через год уже начнётся предвыборная кампания. На все эти сложные вопросы придётся отвечать. Владислав говорит великие вещи.

Главная задача абхазов в своём стратегическом партнёрстве с Российской Федерацией заключалась в том, чтобы никогда с территории Абхазии не исходила угроза Российской Федерации. Тем более сейчас, когда вот Россия в такой тяжелейшей ситуации находится. Некоторые так думают, что там войнушки, надо внимательно слушать, что говорит Путин. Да, он говорит порой очень жёсткие вещи, но это его боль, это боль его народа. Понимаете, они говорят, что мы братья, мы одной крови люди, основном 80%, там, вот, кто задействованы в этих боевых противостояниях, они рано или поздно должны вернуться к какой-то площадке, к какой-то мирной площадке.

Когда у нашего стратегического партнера происходят такие сложнейшие моменты нам надо было поспокойнее себя вести, а мы так бурлим как будто Донбас это Абхазия.  В моем понятии с Пицундой остался договор в 1995 года, вот он работает, пусть дальше и работает. Этот объект работает, люди работают. А зачем это надо было делать? Зачем с самого начала эти неопытные люди, люди, которые занимали высокие государственные должности, подписали договор, даже координаты не проверили? Так не бывает. Слушайте, это не колхоз, это не цех на производстве. Люди от имени абхазского государства соглашение подписали, и координаты видеть не посмотрели.

Ну это не в первый раз, не так ли? А с этим аэропортом. Ну, что это, какие условия? Какие условия, это ужас, какой-то. Такие договора разве можно подписывать? Пусть никто не обижается, это колониальный договор, так не подписывают, такие договора не бывают в международных отношениях, но мы должны понять одну вещь: никто нам ничего не заставит делать, если мы этого не захотим сделать. И я вам скажу, вот, то что в какой ситуации сейчас Абхазия пребывает, да, и что было в девяностые годы, когда как бы мы, молодые люди, пришли к власти. 

Владислава Ардзинба не война загубила, а послевоенная ситуация Абхазии загубила, его до смерти довели. Но он же мог со всеми согласиться, но понимаете должность Президента Абхазии, это должность расстрельная, она смертельно опасная. Он рассказывал такой эпизод,  когда они мониторинг проводили в Абхазии среди политических деятелей и все показывали на Владислава, как он скажет, так и будет, там вы понимаете, помните, девяностые годы, единое государство конфедеративное, то, что мы до войны предлагали, они вдруг созрели после войны. Но мы же не такие идиоты, чтоб столько ребят положить, а потом какие-то конфедерации с ними выстраивать.

И в общем, они здесь мониторинг проводили среди крупных наших политических деятелей, все показывали на Владислава. Вот, как он скажет, так и будет. И вот вы его вытащили, его куда-то, то ли в Женеву, то ли в какую-то другую страну, ему вот эту карту раскрыли, сказали: “Мы были там, мы несколько месяцев проводили мониторинг, все вот буквально, кто что сказал, кто как говорил.” Его просто к стене ставят. Он говорит: “я пытался говорит выкрутиться, но никак. Ну, я вижу уже не выкрутиться.” Чуть ты вплоть до того, чтобы принуждение там к миру и тому подобному, мы должны будем это задействовать, если вы на это не пойдёте. Ну, вот, вы хотите, чтобы я это подписал? Вот так он рассказывает: “Давайте я подпишу только с одним условием, что я остаюсь здесь. Думаете я всемогущий, вы не мои заслуги не смотрите. Это всего лишь один шаг.

Вот это, если я подпишу, меня там на виллы поднимет прямо я границе. Мой народ меня на вилы поднимет, никогда абхазы на это не пойдут». Некоторым кажется, можно такую красную черту перейти, а потом там, где красная черта? Это надо чётко видеть. Абхазы, когда взорвутся, они становятся очень опасными и очень непредсказуемыми. И Владислав это видел, и он понимал и когда некоторые политики пытаются из его действий там что-то выдернуть, какую-то цитату, Владислав мог одно слово сказать, цитату какую-то произнести на 10 лет вперёд, чтобы подумать можно было.

Инал Хашиг. Какие красные линии для абхазских политиков сейчас есть?

Аслан Кобахия. Для него в тот период было закрепить результаты войны. И он это этого добился, как бы, они его не крутили, тогда ужасная ситуация была. А сейчас какие красные линии? А мы по красными линиями идем,  и по апартаментам. Я хочу вам сказать, я радуюсь, когда что-то строится в стране. Но вот риск, я вам сейчас расскажу риск. Вот самое ужасное, что мы сделали. Вы посмотрите, как только мы просто об этом объявили, какие цены на жилье в Абхазии стали, знаете, у нас новый район почти заполнился молодоженами.

Молодожены поженились , квартиры купили, можно было купить там за полмиллиона.  Джансух Адлейба вот там говорил, что 60 000 людей мы приведем, ты президент Абхазии, а президент России, до тебя это сделали, на каком-то этапе мы с тобой встретились, моих граждан у тебя живёт 60 000, а твои все граждане мои граждане мои документы имеют. Я у тебя спрашиваю, почему у тебя в Абхазии мои граждане пребывают в статусе второго сорта? А ты что мне скажешь?  Закон о гражданстве Абхазии это не позволяет. И президент Великой страны, что скажет этому несчастному президенту Абхазии?

Он скажет: “Знаешь что, дорогой мой, пусть никто не обижается. Вот это свой закон о гражданстве сверни в трубочку и отнеси куда-нибудь. Но мои люди там второсортные не будут». Вот это большие красные линии. Сегодня Великая Россия, наш стратегический партнёр, к Абхазии с большим уважением относится. Они особо ничего от нас не требуют, если мы такие инициативы не будем проявлять.

Я считаю, что нам надо успокоиться, нам надо просто сесть и сказать ребята, вот это, вот это, вот это, мы можем, мы будем горой с нашей территории. Если человек реально работает против абхазского государства на территории Абхазии или против стратегического партнёра, есть на то органа государственной власти. Вот власть хочет показать, вот мы продавили в Абхазии закон об иногентах. Ну что вы продавили. Хорошо, вы продавили закон об иностранных агентах, кто их будет определять иностранными агентами, те же абхазы? Но это же начнутся межабхазские конфликты.  Ты моего брата врагом определишь, я приду к тебе завтра домой. Так будет.

Инал Хашиг. Всё-таки мы вынуждены завершать нашу передачу. Вся проблема, наверное, заключается, опять же, в контексте российско-абхазских отношениях; это принципиальная позиция нашего государства, которая не сегодня сформулирована была. Она была даже сформулирована и в девяностые годы, когда мы находились, кстати говоря, в блокаде со стороны России, но тем не менее, видение было такое, что нам жизненно необходимо иметь Россию в качестве дружественной страны, и нам же важно, чтобы эта дружба она сохранилась, но при этом нам важно всегда, наверное, как-то совместить такие две вещи, это сохранить суверенитет и при этом, сохранить очень хорошие союзнические дружеские отношения с Россией.

То есть вот эта формула она должна, наверное, быть, и мне кажется, вот здесь в этой формуле наши власти пытаются в общем-то в какой-то мере какой-то частью пожертвовать. Вы знаете, это похоже на бутерброд. Без масла хлеб не станет бутербродом, так же как и бутерброд без масла не будет полноценным. Эти две составные части являются основой нашего будущего, развития нашего государства и многое другое. Если мы пожертвуем хотя бы одной из этих частей, то наше будущее будет неустойчивым и лишено перспектив.

Аслан Кобахия. Позвольте мне поделиться своим мнением о Путине. Мы давно знаем его. Мы стареем вместе с ним. Пусть никто не обижается, Абхазия нужна только абхазам. Он непременно уважает гордых и отважных людей, таких как абхазы. Он видит в нас сильных и достойных. Но если мы сами не подведем его доверие, то нам следует себя гордо вести и выполнять свои обязательства. Путин всегда уважительно относится к гордым и отчаянным людям, включая абхазов. Он видит в нас сильных и достойных. Но если мы сами не подведем его доверие, то нам следует себя гордо вести и выполнять свои обязательства. Если вы сказали “нет”, то вы должны объяснить почему. Это касается всех, в том числе и чиновников. Если мы хотим завершить нашу передачу о независимой Абхазии в контексте сложной геополитической ситуации, то нам нужно придерживаться линии Владислава. Абхазия не выживет в других условиях, кроме как в независимом государстве.

Инал Хашиг. На этом будем завершать нашу передачу. Позвольте мне напомнить, что вы можете посмотреть нашу передачу на телеканале “Абаза” на YouTube-канале “Чегемская правда” на странице Facebook и на сайте газеты “Чегемская правда” по адресу chegem.su. Спасибо за внимание и до новых встреч!