Menu
Автор: Габриэль Чубинидзе
Статья подготовлена грузинским Центром социальной справедливости. Наша платформа публикует ее потому, что обсуждаемые в ней темы актуальны и сегодня. Впервые статья была опубликована 18 августа 2023 года.
21 декабря 1991 года в Грузии началась гражданская война. Она проходила в два этапа: война в Тбилиси и война в Западной Грузии.
В Тбилиси война или, как ее называют, военный переворот, носила весьма странный характер – фронт состоял всего из нескольких улиц, а остальной город жил обычной жизнью.
За противостоянием двух вооруженных группировок население наблюдало издалека – одни от станции метро «Авлабари», откуда открывался прекрасный вид на проспект Руставели, а другие, более смелые, с Пушкинской площади и территории, прилегающей к метро «Руставели».
Метро работало нормально, с единственным изменением – оно шло без остановок от «Руставели» до «Авлабари», минуя станцию «Площадь Свободы» (в то время «Площадь Ленина»).
Прошло почти 30 лет после войны, но многие вопросы до сих пор не изучены до конца.
Например, неисследованной остается война в Западной Грузии. Не только процесс войны, но и ее последствия и ущерб неизвестны общественности, как будто они и не затрагивали людей, политику и повседневную жизнь.
Фактически гражданская война полностью уничтожила и без того слабое, только что созданное грузинское государство. С другой стороны, хаос и кризис в Тбилиси развязали руки сепаратистским движениям, действующим на периферии.
🟥 Гражданская война в Грузии оказала непосредственное влияние на начало боевых действий в Абхазии.
Более того, она имела прямое влияние на то, как велась война в Абхазии. Часто именно гражданскую войну связывают с падением Сухуми и тяжелыми последствиями этого, такими как изгнание 300 тысяч грузин из Абхазии, потеря контроля над территорией Абхазии и разрушенная экономика.
Советская статистика: “Из 29 отраслей в 26 было отмечено снижение объемов производства. Предприятия министерства промышленности сократили производство на 17 млрд рублей, или 52,7 процента, министерства пищевой и перерабатывающей промышленности – на 60 миллиардов рублей, или 48,4 процента”.
🟥 В целом в начале 1992 года производство в Грузии сократилось на 47,2 процента по сравнению с предыдущим годом.
В этих условиях очевидно, что государственный бюджет не мог быть наполнен. Например, в том году государство недополучило от торговли 5,2 млрд рублей, что равнялось 73 процентам от общего объема.
Инфляция также катастрофически выросла,
🟥 а рост розничных цен составил 664 процента.
Параллельно социально-экономическим и политическим катаклизмам были полностью демонтированы правоохранительные органы и возросла преступность.
Генеральный прокурор Вахтанг Размадзе в своем докладе на заседании президиума Совета с Эдуардом Шеварднадзе во главе в мае 1992 года заявил, что правоохранительные органы проявили полную инертность в борьбе с преступностью, поэтому большинство дел остались нераскрытыми.
Например, нераскрытыми остались 88 процентов краж государственного имущества, 78 процентов фактов краж частной собственности граждан, 72 процентов грабежей.
Размадзе сказал, что тюремная система была полностью разрушена. Например, только в январе из следственных изоляторов в Кутаиси и в Дранде (в Абхазии) сбежали около 700 заключенных.
Пришедшее после военного переворота правительство, которое сначала называлось военным, а затем государственным советом, потеряло контроль над периферией, из-за чего его эффективный контроль ограничился только восточной Грузией.
Ситуация была такая.
Продолжающаяся гражданская война в Западной Грузии больше напоминала карательную операцию. В Южной Осетии уже шла война, и Цхинвали был полностью вне юрисдикции Тбилиси.
В Абхазии правительство Ардзинбы путем законодательных изменений постепенно уходило из Грузии, и Тбилиси не мог эффективно этому противостоять.
Как и другие регионы, Ачара вышла из-под эффективного контроля центра, хотя лидер Ачары Аслан Абашидзе по-прежнему оставался в грузинском политическом пространстве.
В Джавахети при поддержке местных губернаторов население было вооружено и не подчинилось властям. Например, прибывшему в Ниноцминду Католикосу-патриарху Илие II был объявлен протест, после чего местные группировки напали на чиновников минобороны.
Государственные границы и имущество не контролировалось, и оружие советской армии (которое потенциально могло стать собственностью грузинской армии) утекло из Грузии и было продано.
🟥 Только с военной базы в Ахалцихе в Армению было продано оружия для карабахской войны на 50 миллионов рублей.
В Грузии не было сильного центра власти, поэтому она была разделена на разные зоны влияния. В стране царил хаос.
Эта ситуация больше напоминала существование без государства, но это не делало человека свободным. Наоборот, это делало людей совершенно бессильными и уязвимыми.
На этом фоне великие националистические цели, популярные до этого в Грузии, становились все более туманными и существовали только в далеком будущем.
Общество ждало Мессию, который восстановит власть закона и положит конец хаосу.
Когда Эдуард Шеварднадзе вернулся в Тбилиси в марте 1992 года, в аэропорту его встретила вся грузинская интеллигенция. Вскоре активизировался политический дискурс, заговорили об экономических реформах, внешней политике, государственном устройстве и т.д.
Первое официальное обращение Шеварднадзе содержало три политических послания:
В своих выступлениях Шеварднадзе также говорил о том, чтобы положить конец гражданской войне.
По данным опросов для внутреннего пользования, проведенных Центром анализа и прогнозирования Госсовета в апреле 1992 года, 67 процентов населения считали ситуацию в стране напряженной (в июле их число возросло до 85 процентов).
Лишь 41 процент населения в Тбилиси и Кутаиси надеялся на политическую стабилизацию, а в Сенаки и Мартвили, которые находились непосредственно в эпицентре гражданской войны, – 18-23 процента.
Эдуард Шеварднадзе не имел особой поддержки в Западной Грузии, включая Абхазию, где в основном были сторонники Звиада Гамсахурдия. Например, в Сенаки только 18 процентов населения решились пойти на выборы в октябре 1992 года, тогда как в Тбилиси эта цифра достигла 61 процента.
Октябрьские выборы имели большое значение для госсовета и лично Шеварднадзе, так как он не был избранным народом правителем. Ему нужна была политическая легитимность, добиться которой можно было только путем выборов.
В письме, отправленном американским дипломатам, Эдуард Шеварднадзе выражал обеспокоенность тем, что Китовани [министр обороны в 1992-93 годах] мог сорвать предстоящие выборы.
В письме, направленном в посольство США, описывается встреча Джабы Иоселиани [политический деятель и криминальный авторитет, создатель военизированной группы “Мхедриони” – JAMnews] с временным поверенным в делах США в Тбилиси.
На этой встрече Иоселиани пытался прощупать почву по поводу возможности отмены выборов и выяснить возможную реакцию американцев.
Октябрьские выборы не только придали бы международную легитимность Эдуарду Шеварднадзе, но и поставили бы его в гораздо более выгодное положение по сравнению с неформальными руководителями страны, такими как Джаба Иоселиани и Тенгиз Китовани.
Национальная гвардия, “Мхедриони” и полицейские отряды фактически проводили карательные операции в Самегрело. Мародерство, насилие и грабеж стали повседневной реальностью региона.
В феврале в центре Зугдиди вооруженная группа, посланная государственным советом, без всякой причины расстреляла архитектора Гочу Джикия на глазах у его матери.
Особенно ожесточенные бои развернулись в марте. Ситуацию осложняли слухи о том, что среди сторонников Гамсахурдия сражались чеченцы.
Вмешательство “посторонних” в грузинский внутренний конфликт еще больше усиливало агрессию между противниками.
15 марта в селе Рухи произошел ожесточенный бой, в ходе которого обе стороны активно использовали бронетехнику. В результате в плен попали Гия Каркарашвили и его бойцы [в 1993 году Каркарашвили стал министр обороны – JAMnews] .
Позже сторонники Гамсахурдия организовали встречу Каркарашвили как одного из главных участников событий в Самегрело с матерью Гочи Джикия.
20 мая неустановленная грузинская вооруженная группа у села Зари уничтожила автобус, полный мирных жителей. Этот инцидент вошел в историю как Зарская трагедия, в результате которой погибли 33 человека.
Вскоре после этих событий, с целью срочно прекратить эту войну началась работа над Дагомысским соглашением, которое предусматривало ввод российских войск в Южную Осетию и их помощь в урегулировании конфликта.
Этот шаг был крайне непопулярен, так как грузинское общество и политические круги воспринимали российскую армию как колониальную силу.
С другой стороны, для предотвращения экономического и социального коллапса в стране было необходимо завершение конфликтов.
Гражданская война не распространилась за реку Ингури, и государственные институты, пусть и с переменным успехом, продолжали функционировать.
Однако в регионе ощущался серьезный экономический и гуманитарный кризис.
Российский журналист так описывал Абхазию в мае 1992 года:
«Множество людей требуют хлеба, но неизвестно даже, привезут ли его вообще. Жилища без отопления, воды и часто без света. Почти пустой рынок, где редко можно купить килограмм картошки по цене до 20 рублей. Комендантский час с 23:00 до 6:00 — вот что я увидел.
И еще блокпосты от границы с Краснодаром до Западной Грузии. Милиция и внутренние войска с автоматами, такие посты есть даже в самом Сухуми».
На фоне политического кризиса и гражданской войны в Грузии, события в Абхазии оставались вне внимания Тбилиси. Это привело к двум последствиям:
● С одной стороны не удавалось организовать скоординированное и спланированное сопротивление радикальному крылу Ардзинбы со стороны центра и местных грузинских политических групп.
● С другой стороны, сам лидер государственного Совета, Эдуард Шеварднадзе, не пытался наладить деловой диалог с Ардзинбой. До войны он ни разу не встретился с ним лично.
Они позволили сторонникам Гамсахурдия беспрепятственно пересекать реку Ингури и использовать территории Гали и Очамчири в качестве убежищ.
Продолжающийся хаос позволял Ардзинбе принимать ряд политических актов, направленных на отделение от Грузии.
В разные периоды были приняты законы, несовместимые с конституцией Грузии, включая такие, которые создавали параллельные государственные структуры.
Например, в этот период Ардзинба создал так называемую Абхазскую гвардию, сформированную на моноэтнической основе, которая стала основным вооруженным формированием во время войны в Абхазии.
Для Абхазии, как и для Грузии в целом, следующие два-три месяца оказались решающими.
🟥 Именно процессы, происходившие в июне-августе 1992 года, определили судьбу грузинского и абхазского общества на ближайшие десятилетия.
13 июня 1992 года на улице Чиковани в Тбилиси против Джабы Иоселиани был осуществлен террористический акт, использовалось устройство с дистанционным управлением. Сам Иоселиани выжил, но погибли мирные жители, которые были неподалеку, в том числе ребенок.
Через несколько дней после инцидента, 24 июня, в Тбилиси возобновилась гражданская война. Сторонники Гамсахурдия заняли телевизионную вышку и здание телевидения, используя 250 солдат и бронетехнику.
Вскоре по радио было распространено заявление о массовом народном восстании, целью которого было свержение власти государственного совета.
Они стремились сменить власть до подписания так называемого Дагомысского соглашения, поэтому операция проводилась впопыхах. Именно поэтому она была плохо организована.
К концу дня, в результате кровопролитных боев, вся группа оказалась в плену.
Государственный совет (Шеварднадзе) использовал этот инцидент в своих интересах и фактически сообщил всему миру о «террористической природе» сторонников Гамсахурдия.
Этот акт также осудил и сам Звиад Гамсахурдия, а автор операции, Вальтер Шургая, был фактически объявлен предателем.
Разведка заранее располагала информацией о предстоящем военном столкновении. Ей было известно приблизительное количество участников организованной группы и место эпицентра событий — здание телевидения.
Несмотря на это, никаких мер не было предпринято.
250 солдат, танки и другая бронетехника проехали по Кахетинскому шоссе, набережной реки Мтквари и по площади Героев так, что их “никто не заметил”.
🟥 Фактически, Государственный совет полностью утратил контроль над ситуацией и не мог контролировать не только страну, но даже несколько улиц.
Было ясно, что единственной силой, представляющей экзистенциальную угрозу для государственного совета, были не правительство Ардзинбы или югоосетинский сепаратизм, а сторонники Гамсахурдия.
В условиях создавшегося хаоса именно они были той единственной силой, которая не признавала его легитимности.
24 июня, параллельно с событиями в Тбилиси, в Сухуми произошло важнейшее событие. Абхазская гвардия напала на министерство внутренних дел Абхазии и насильственно отстранила министра Гиви Ломинадзе от должности.
После этого силовые структуры фактически оказались в руках сепаратистов.
Этот факт был полностью затенен событиями в Тбилиси, и реакция последовала только через несколько дней, что оказалось поздно.
Ровно через месяц, 24 июля, Владислав Ардзинба восстановил конституцию Абхазии 1925 года, что означало отделение ее от остальной части Грузии.
В Тбилиси на это не последовало никакой реакции, кроме того, что парламент признал этот акт незаконным и аннулировал его.
31 июля 1992 года Грузия была принята в ООН. В торжественной речи Эдуард Шеварднадзе заявил:
“Запад дважды за два с половиной столетия отвернулся от Грузии – не признал нас, не защитил нас. Это была историческая несправедливость, которая оба раза привела к национальной трагедии. и вот Грузия была признана мировым сообществом, получив все права и обязанности, предусмотренные международным правом, и тем самым стала полноценным государством – национальная трагедия завершилась“.
Для Шеварднадзе это признание означало не только признание Грузии как независимого государства. Вступление в ООН он рассматривал как косвенное международное признание легитимности его правительства, что ставило его в гораздо более выгодное положение по сравнению с Звиадом Гамсахурдия.
Признание Грузии ООН сопровождалось объявлением 31 июля Днем национального согласия, гражданского и межэтнического примирения. В честь праздника освободили сторонников Гамсахурдия, в том числе участников событий 24 июня.
Также было решено интегрировать военизированные группы в министерство обороны и вернуть их на военные базы.
Этот акт в значительной степени был направлен на внешних наблюдателей. Из анализа архивных материалов видно, что Тбилиси уделял большое внимание международному освещению этого события и реакции на него.
По всей видимости, Тбилиси стремился продемонстрировать, что государственный совет предпринимает все возможные усилия для установления стабильности и мира в Грузии.
В мае 1992 года, в результате Ташкентского соглашения, было решено распределить советский военный арсенал между бывшими советскими республиками по квотному принципу.
Для Грузии планировалась передача кадровой 10-й дивизии в Ахалцихе. По просьбе грузинской стороны этот процесс был ускорен, так как имущество дивизии активно растаскивалось и продавалось.
3 августа 1992 года Грузии в ускоренном порядке была передана техника с базы в Ахалцихе: в целом 107 танков и 164 единицы различной бронетехники. Большая часть танков находились на консервации, исчерпали свой боевой ресурс и нуждались в капитальном ремонте.
Несмотря на это, вооруженные силы государственного совета стали однозначно самыми мощными в стране. Ни абхазские силы, ни сторонники Гамсахурдия не имели на это адекватного ответа.
11 августа сторонники Гамсахурдия в Зугдиди захватили 12 человек из группы, прибывшей для освобождения похищенного министра внутренних дел Сандро Кавсадзе. Похитители потребовали выкуп в размере 10 миллионов рублей, а захваченных перевезли в Гали в Абхазии.
К этому добавлялись проблемы с транспортировкой. Почти повсюду наблюдалось снижение грузооборота.
Например, железная дорога перевезла в январе-июне втрое меньше грузов по сравнению с предыдущим годом, всего 3 546,9 тонны.
Ситуация ухудшилась в июле, а в августе железная дорога оказалась полностью парализована.
Вооруженные сторонники Гамсахурдия в Западной Грузии останавливали и грабили вагоны. Проблема вышла и на международный уровень.
Воюющая Армения, экономика которой в значительной степени зависела от железной дороги, выражала протест из-за сложившейся ситуации, так как грузы она получала, в основном, из России по этой железной дороге.
🟥 11 августа 1992 года на заседании Совета безопасности было принято решение о вводе войск в Абхазию.
Стенографический отчет этой встречи сегодня засекречен и недоступен для изучения. Тем не менее можно сказать, что основной причиной ввода войск в Абхазию было завершение гражданской войны в Западной Грузии. Ввод войск в регион должен был усилить давление на абхазских сепаратистов и заставить Ардзинбу отказаться от сецессии.
В ночь на 11 августа Эдуард Шеварднадзе в телевизионном обращении сообщил общественности о событиях в Самегрело:
«Сегодня я все же согласился с моими друзьями, я остаюсь в строю, чтобы бороться со злом, бороться со с использованием силы. Грузия сейчас сильна – сильнее, чем была 10-15 дней назад [благодаря полученному вооружению по Ташкентскому соглашению], теперь у нее достаточно многочисленная армия и достаточное количество оружия. Есть все средства, чтобы искоренить зло и навсегда установить порядок на грузинской земле […]
Речь идет не только о каком-то одном регионе, речь идет о всей территории Грузии – от Леселидзе [поселок в Абхазии] до Казбегского района и других границ, чтобы порядок был установлен везде и во всем. Для этого будут использованы армия, милиция и военная техника […]
Мы призываем наш народ завтра выйти на улицы, на площади и поддержать нас, чтобы мы смогли нанести удар по нашим противникам“.
На следующий день в Тбилиси, на площади Героев, состоялся митинг, организованный государственным советом, на котором выступили представители интеллигенции и политической элиты, включая Эдуарда Шеварднадзе.
Все требовали сурового наказания для виновных сторонников Гамсахурдия.
В тот же день было распространено заявление Католикоса-патриарха Грузии Илии II, в котором он поддержал решение государственного совета:
«В Самегрело собрались деструктивные силы из различных регионов Грузии и представителей других народов [имеется в виду распространившееся мнение о вхождении чеченцев в Самегрело], которые своими недостойными поступками порочат этот край».
Государство начало подготовку общественного мнения к предстоящей военной операции.
🟥 Весь информационный дискурс был направлен против сторонников Звиада Гамсахурдия, и нигде не упоминались абхазы.
Официальной причиной ввода войск в Абхазию была названа защита безопасности железной дороги.
В этом направлении переговоры с абхазской стороной начались за несколько недель до этого, и было достигнуто соглашение о том, что грузинская армия совместно с абхазской гвардией будет защищать участок железной дороги.
10 августа 1992 года указом президента были введены чрезвычайные меры на грузинской железной дороге. Абхазская сторона также была предупреждена о том, что часть войск (в частности, подразделения полиции) войдет в Абхазию для освобождения заложников.
Джаба Иоселиани в своей книге “Три измерения” вспоминает:
“Наша главная задача заключалась в обеспечении безопасного движения по железной дороге и прекращении бесчинств звиадистов. Конечно, это само по себе оказывало давление на абхазских сепаратистов, которые разжигали наши внутренние разногласия, тайно поддерживая звиадистов. Но мы не хотели войны“.
Государственный совет не ставил своей целью начало затяжной войны. С новыми значительными вооружениями (эквивалента которым в то время не было ни у одной из сторон в Грузии), они ожидали быстрой победы, в первую очередь над сторонниками Гамсахурдия.
🟥 Вход в Абхазию был направлен на окружение сторонников Гамсахурдия, что автоматически означало бы защиту железной дороги.
Подобная демонстрация военной силы должна была принудить абхазских сепаратистов прекратить сецессию. Этот шаг должен был восстановить юрисдикцию на всей территории страны и навести порядок.
🟥 До сих пор неизвестно, что произошло в промежутке между 14 и 18 августа, почему абхазы открыли огонь, как гвардия Тенгиза Китовани оказалась в Сухуми и почему началась эта война.
Ответ на эти вопросы, вероятно, скрыт в стенографическом отчете Совета безопасности от 11-12 августа, который сегодня недоступен.
Как бы то ни было, очевидно, что война в Абхазии была продолжением гражданской войны, происходившей в Тбилиси и затем в Западной Грузии. Более того, слово “абхаз” в государственной пропаганде вообще не фигурировало и появилось только через несколько дней после ввода войск в Абхазию.
Грузино-абхазский конфликт существует уже почти столетие и имеет множество измерений.
Во времена существования Советского Союза и, соответственно, сильной центральной власти, конфликт оставался на уровне политических элит, а для рядовых граждан он был едва заметен.
Однако ослабление центра в конце 1980-х годов перевело конфликт на социальный уровень, что в 1989 году привело к первым кровавым столкновениям.
Параллельно с этим, у новообразованного грузинского национального движения практически не было политического видения относительно других народов и этнических меньшинств, проживающих в Грузии.
🟥 Более того, в некоторых случаях лидеры вовсе не признавали права других этнических групп.
Этот контекст усиливал опасения абхазов (а также осетин) перед независимой Грузией, поскольку они оказывались в одном политическом пространстве с более многочисленными грузинами, что еще больше усугубляло ситуацию.
Распад Советского Союза и начавшийся в Грузии политический хаос превратили этнический конфликт в вооруженное противостояние, которое закончилось трагедией для обоих народов.
В прокуратуре хранятся материалы расследований, которые изучали причины поражений сначала в Гагре, затем в Сухуми и в конечном итоге во всей Абхазии.
В ряде эпизодов расследование рассматривало все версии, включая версию предательства.
Многие аспекты ведения войны остаются неясными, но каким бы ни был ход событий, даже спустя 30–31 год после войны никто не был наказан.
Грузия до сих пор называет защиту безопасности железной дороги причиной своего вторжения в Абхазию, хотя всем очевидно, что это была лишь формальная причина.
Реальная мотивация остается до конца не раскрытой и вызывает множество вопросов, на которые до сих пор не существует однозначных и основанных на исследованиях ответов.
Статья подготовлена в рамках проекта «Поддержка равенства, солидарности и социального мира в Грузии», который реализует Центр социальной справедливости при поддержке посольства Швейцарии в Грузии.
Cодержание этой статьи не обязательно отражает позицию посольства Швейцарии. Ответственность за нее несет Центр социальной справедливости.
