Скандал с иностранными политтехнологами
Скандал с пойманными политтехнологами накануне выборов в органы местного самоуправления показал, что это отнюдь не частная история, и не эпизод, ограниченный рамками данной выборной компании. И что в реальности, это долгоиграющая всесторонняя программа по изменению как информационного поля в самой Абхазии, так и самого политического ландшафта республики, где самой абхазской власти отведена роль функции, с весьма ограниченными полномочиями. О том, к чему может привести такая игра в политтехнологию редактор газеты “Чегемская Правда” Инал Хашиг обсудил с известным абхазским общественным деятелем Ахрой Бжаниа.
Инал Хашиг: Здравствуйте, в эфире Чегемская правда. Сегодня мы подводим итоги выборов в органы местного самоуправления. Ни одни предыдущие выборы в органы местного самоуправления у меня не зафиксировались в памяти. Это всегда так буднично проходило. А эти выборы с каким-то запоминающимся пятном, условно говоря.
Действительно впервые произошли такие события, которые мы никогда не ассоциировали с выборами в органы местного самоуправления. Скандал с российскими политтехнологами, безусловно, дал осадок и пищу для размышлений.
И мы сегодня по этому поводу будем говорить с председателем общественной организации «Ахьаца» Ахрой Бжаниа. Ахра, добрый день. Все-таки мне очень непонятно. Выборы в органы местного самоуправления у нас никогда не были политизированы. Чтобы политические организации в них активно участвовали, чтобы представлять их неким моментом рубежа в абхазской действительности.
Я заметил, что разные анонимные телеграм-каналы долго раскручивали, что это момент рубежа между добром и злом, схватка между про-российскими силами и западными. Полная демагогия неслась. Я думал, ну вот играют такую песню эти телеграм-каналы. Но вот выборы прошли и вдруг вот такая картина.
Ахра Бжания: Мне кажется, это отношение к муниципальным выборам как к чему-то начальному, как к первой ступени для чего-то – это неправильно. По-моему, муниципальные выборы должны быть политизированы. В этом отношении я как раз считаю, что наше общество взрослеет.
На муниципальном уровне принимаются очень важные решения, связанные с экономическими вопросами, касательно образования, культуры, какой-то локальной политики. Как показала нам практика, там принимаются решения, связанные с большой политикой. Я хочу напомнить, если я не ошибся, по-моему, собрания в Гульрипша, Пицунде, Гагра в прошлом или позапрошлом году проголосовали против принятия закона об апартаментах (для России).
Самооценка этих людей такова, что они считают возможным и необходимым участвовать в этой политике, которая выходит за рамки их районов. В этом плане я ничего плохого не вижу. Я считаю, что наоборот, если вы занимаетесь политикой, то надо действительно заниматься политикой.
Надо идти в местные органы власти, вооруженными соответствующими взглядами, целями, задачами, программами. В идеале, наверное, надо представлять интересы каких-то общественных объединений или партий. Тогда ваша деятельность будет осмыслена, целенаправлена, и результаты, которых вы добьетесь, будут гораздо более ощутимы и весомы. Это один аспект. Другой аспект, конечно, то, что любые выборы – это святая святых демократического общества, к каким я пока что причисляю абхазское общество тоже.
Во-первых, люди дают carte blanche кому-то, передают свои гражданские полномочия избранным людям. И, конечно, граждане хотите, чтобы люди, которые за вас будут решать какие-то общие дела, были подкованные, образованные, патриотичные, чтобы они имели представление о государственной экономике, о внешней политике, о наших внутренних взаимоотношениях, о морали, которая присутствует внутри общества. И, конечно, нужно, чтобы избраны были лучше. Это во-первых.
Во-вторых, выборы – это же еще символ. Вы говорите всем, в том числе и тем, кто смотрит на вас из-за рубежа: это мы делаем выбор. Это наш такой выбор. И никто на этот выбор повлиять не может. Если вы таким образом ставите вопрос, значит вы говорите, что и в других вопросах, которые касаются других областей политики, внешней или внутренней, вы тоже будете вести эту самостоятельную линию.
Но вот эта суверенная идеология подменяется другой – идеологией зависимости или идеологией «младшего брата» Иностранные специалисты, государственные служащие, масс-медиа, какие-то финансовые круги считают возможным вместо вас участвовать в ваших выборах и определять повестку дня
Это значит, они говорят, что и завтра они будут определять и экономическую, и политическую, и внутреннюю повестку дня вместо вас. Вот что мы увидели на этих выборах. Я далек от мысли, что люди, которые прошли в местные органы власти под лозунглм команды президента, будут безоговорочно исполнять чьи-то указания.
Наверное, это все дети, сыновья или племянники наших уважаемых людей, патриотов, ветеранов и так далее. Но, понимаете, все это имеет свой символический смысл. Вот эта кампания иностранного вмешательства в наши муниципальные выборы проходила при нейтралитете нашей власти и силовых органов, МВД, прокуратуры и так далее.
Это же вопиющее нарушение нашей Конституции. То есть, нарушение святое святых. Выборы, – это главный процесс в стране, который определяет на годы, как будет жить народ. И вдруг вот в этот процесс вы допускаете иностранных специалистов. Пусть они 10 раз друзья, какая разница?
Инал Хашиг: Скажу относительно этих иностранных специалистов. У нас и раньше бывали политтехнологи, но это всегда касалось каких-то больших выборов, президентских и так далее. Я помню 2004 год, на каком государственном уровне было, разделение. Но потом это все как бы было пересмотрено. И если были какие-то политтехнологии, просто какой-то конкретный кандидат считал, что ему удобнее так все провести.
Хотя весь этот опыт, который показывали эти политтехнологи, оказывался провальным. Я вспоминаю выборную кампанию Беслана Бутба, которая оказалась полностью провальной, когда он доверился исключительно иностранным политехнологам. Люди абсолютно не понимали, что тот инструментарий, который используется в какой-то отдельно взятой российской области, он абсолютно неэффективен и более того, дает обратный результат в абхазских реалиях.
Тем не менее, все равно этими технологиями на президентских выборах мы периодически пользовались. Кто-то из кандидатов периодически пользовался. Но у нас этого не было ни на парламентских выборах, тем более ни на муниципальных выборах. Сейчас обнажилась эта история с «Командой Абхазии».
«Команда Абхазии», команда президента. Само словосочетание – команда Абхазии и команда президента меня очень сильно раздражает. Вдруг какая-то группа становится командой Абхазии, а все остальные не поймешь, в какую команду входят.
Сперва эта «Команда Абхазии» зарождалась как хорошая идея подготовить кадровый резерв. Но если посмотреть, как эти выборы проходили. Некоторые люди соглашались с тем, чтобы пойти на выборы от этой «Команды Абхазии» А некоторых включали без их желания.
Потом они приходили и шумели, почему вы нас включили в эту команду. Вообще об этом системе с (российскими) политтехнологами. Была эта некрасивая история с их обнаружением. После того, как этих политехнологов взяли, а с ними были там всякие гаджеты, появилась масса всякого материала, чем они там занимались, доказательная база была.
Но служба госбезопасности на следующий день их прямо выпроводила, да, от греха подальше. Я посмотрел эти материалы, которые были слиты в различные телеграм-каналы. Какой охват в этой истории. Масса телеграм-каналов, каких-то непонятных медиа. «Абхазский Вестник», который выходит тиражом 40 тысяч. Извините, я издавал газету на протяжении долгих лет.
40 тысяч тираж газеты бесплатно? Это же какие деньги, во-первых. Во-вторых, куда девать эту газету? Кто это будет читать при наличии интернета? Я даже прочел, что они пытались (независимый) телеканал Абаза включить. Было сказано, что необходимо этот оппозиционный канал включить, изменить его политику, нарастить кадры Наращивание кадрами, как я понимаю, происходило бы за счет каких-то наемных людей. Не из-за Абхазии, а тех, кто приехали откуда-то. И они будут говорить о политике
Вот такая обширная программа обнаружилась и вышла за рамки самой группы «Команда Абхазии». Информационная, идеологическая, пропагандистская программа, которая выходит за рамки этих маленьких выборов. Меня это очень смутило. Меня смутила еще другая история
Каждый день в течение нескольких месяцев государственные телеканалы, государственные медиа показывали этого генерального директора этой «Команды Абхазии», ее распорядителя Георгия Габуния. Я помню его, он был когда-то в (оппозиционном объединении) «Айнар», который окрестили националистическим.
Сейчас у него вот такой разворот произошел. И вот вдруг он отказывается от этих политтехнологов, говорит, что его группа вообще никакого отношения к ним не имеет. Ну как ты не имеешь никакого отношения? Тогда ты должен, наверное, сам пытаться разобраться, что же произошло. Или делает вид, что он якобы не в курсе, мне больше это кажется. Но все как-то отмалчиваются. Те же власти отмалчиваются. А ведь такой скандал вышел.
Ахра Бжания: То, что ты говоришь, подтверждает наши общие опасения. О чем эти опасения? О том, что эти процессы происходят параллельно с нами, с нашей властью И такое впечатление, что никто здесь внутри Абхазии толком это вообще не контролирует.
Если это сопоставить с теми вмешательствами, которые были до того, в 2004 году и так далее, все-таки там была работа на каких-то определенных абхазских политиков, на кандидата. А сейчас у меня такое впечатление, что это работа на какую-то доктрину, общую идею, чтобы изменить наш общественный политический фонд внутри страны, сделать его как бы более адаптированным к тем идеям, которые были отвергнуты буквально в прошлом году.
К тем идеям, которые противоречат нашим национальным интересам. Вот ты говоришь, они открещиваются (от российских политтехнологов). Я могу понять, почему. Эти люди очень уважаемые, они официально включены в попечительские советы. Но они вообще не формируют повестку этой организации («Команды Абхазии»). Они не формируют идеологию этого движения. Их просто включили туда, как уважаемых людей.
Инал Хашиг: Но есть исполнительный директор, который должен быть хотя бы в курсе, что происходит в его организации.
Ахра Бжания: Я не думаю, что это так. Я думаю, что это, к сожалению, полностью иностранная инициатива. И это, конечно, очень настораживает и расстраивает. Но это же не вдруг появилось. Почему это произошло? Ведь это же идеологическая работа, да?
Что такое идеология? Идеология это же не какой-то эпос, не какая-то сказка. Это вполне конкретная система мер, законов, представлений, целей, задач, которые поддерживают ваше государство, которые служат национальным интересам. А когда вы начинаете свою идеологию, в качестве штампа или шаблона используют идеологию другого государства, тогда рано или поздно она вступает в противоречие с вашими интересами. Когда вы вперед выдвигаете не ваши интересы.
А говорите, вот знаете, у вас ничего не получится, мы не можем, мы слабые, мы зависимые, мы просим, вот без вас мы не выживем, вы нас поддерживаете, нас кормите, вы нас поете, вы нас защищаете. Когда вот такая идеология выходит на передний план, у людей, которые экспортируют вам, импортируют свою идеологию, возникает вопрос, а почему вы сопротивляетесь законопроектом об инвестициях, законопроектах о апартаментах, законопроектом о иностранных агентах. Это же вписывается в ту диалогию, которую вы сами принимаете. Идеология, идеология, она должна быть как маркер, который говорит, мы другие.
Ну, к чести надо сказать, что вот эти проекты, которые там, в общем-то, привели к смене власти, к отставке досрочной экс-президента Аслана Абжаня, то есть, об апартаментах, иностранных инвестициях в Абхазии и так далее, они даже сейчас нигде не рассматриваются. То есть в этом портфеле повестки абхазской нынешней власти нет.
Это заблуждение. Это заблуждение, потому что все то, что происходит, в том числе и местные выборы, и то активное участие, которое иностранные политтехнологи приняли в этих выборах, говорит не только об одном. что это отложенный процесс. И он будет набирать новую силу, когда, как этим иностранным политехнологам кажется, лояльные люди придут к власти. Сейчас это сделано на муниципальном уровне. Вот видишь, какое внимание этому делилось. Даже не просто так.
Потом это будет сделано то же самое на парламентских выборах. И когда вот этот полный пул, как им кажется, я надеюсь, что этого не будет, но как им кажется, лояльных политиков будет заполнить все это пространство политическое в Абхазии, тогда эти проекты, и я тебя уверяю, с еще большими красками, выступят на законодательную арену нашей республики. И сопротивляться им будет уже очень трудно. Вот еще такой момент. Почему людей, которые, сопротивляясь активно вот этим законопроектам позапрошлого, в прошлом году, стали преследовать по принципу их гражданства и на агентство и так далее, почему это произошло?
Потому что у этих представителя Российской Федерации, сложилось впечатление, что этому сопротивляются только маргиналы. Но как же, власть же поддерживает это, ведь официально выбранные структуры государства, там некоторые депутаты, президентская власть, правительство, все же это поддерживают. А кто же тогда не поддерживает? Значит, это маргиналы не поддерживают, понимаешь?
Вот такое сложилось впечатление, потому что, когда твоя власть выступает не с точки зрения твоей идеологии, защищает твои национальные интересы. Вот образуется ситуация, когда у твоих соседей случается впечатление, что это защищают только маргиналы.
Эта ситуация, в принципе, характерна была при прошлом все-таки президенте, когда они активно объясняли, кто им мешает. Сейчас такого нет, но некое инерционное движение существует. То есть они и не подзуживают, и не мешают. То есть они как-то самоустранились от этого. Я имею в виду абхазские власти. Но при этом я смотрю, этот размах растет идеологически, информационно.
Абхазское информационное поле практически перестало быть абхазским. Вот посмотрите, от имени власти говорят куча всяких анонимных. анонимных. Телеграм-каналов, куча всяких каких-то интернет-изданий, газету издают анонимную, абхазские вести, не поймешь, кто там вообще работает. Работал там, выяснил, что ни одного абхаза не работает, и как потом выяснилось, один из учредителей сказал, ну мы не успели их нанять, собирались. То есть вообще какая-то очень странная ситуация происходит.
На абхазском телевидении работают те же политтехнологи. То есть все знают, все вот эти анонимные каналы, которые, в общем-то, пытаются разжечь какой-то конфликт внутри Абхазии, изобразить какую-то борьбу геополитического характера, которая здесь проходит по Сухомской набережной, с одной стороны. Дикий тлетворный Запад, с другой стороны Россия и так далее.
Вот как бы они вещают от абхазского имени. Все понимают, что работают, а там все эти истории, все эти фантазии пишутся не абхазами, пишутся людьми, которым, собственно говоря, без разницы писать это в Абхазии или там, я не знаю, там Буркина-Фасо или там в Лесотто. То есть у них работа такая. Они не беспокоятся, в общем-то они сделали свое дело и могут уйти.
Вот я хочу, если это позволительно, с высоты моего возраста, я не знаю, хотя бы. Не надо опасаться. Свои интересы ставить впереди всего. В этом и заключается работа политика, его главная функция, его главный сервис, если хочешь. чтобы прямо вперед выставлять свои интересы. Это наше, вот в этом мы заинтересованы, и мы хотим, чтобы это уважали в первую очередь. Первое. Второе. Мы никому ничего не должны и никому ничем не обязаны. Если вот эта идеология самостоятельности, самодостаточности, И того, что вы не боитесь, что кто-то там от вас откажется или отвернется. Если это вы дадите понять всем и внутри и снаружи Абхазии, тогда вам гораздо легче будет управлять всеми процессами. Вам гораздо легче будет говорить со своими союзниками.
Вас будут понимать и внутри вашей страны разные политические силы. Если вы вот этот главный А если есть главный лозунг любого руководителя, любого правительства, наши интересы вперёд, а потом всё остальное, если вы поставите на повестку дня. Это должно работать во всём. Экономики, есть же экономическая идеология, допустим. Кому мы чем должны? Мне кажется, этот главный рычаг, главный козырь, вот как у Архимеда, он говорил, дайте мне рычаг, я переверну мир. Вот это ваш рычаг любого руководства. Вы помните, как Владислав Варзима себя вел? Он, несмотря, невзирая на чины и так далее, он продвигал нашу повестку. Все это прекрасно воспринимали. Если вы этого не делаете по каким-то причинам, вы закладываете зерно сомнения.
Во-первых, снаружи, что вас можно продавить. Во-вторых, внутри здесь, что гораздо хуже, что вы не самостоятельны при принятии своих решений. К сожалению, политика такая вещь, что там надо быть не только дипломатическим, но и жестким. Особенно, когда касается интереса ваших граждан. Особенно, когда касается выборного процесса. Выборы — это альфа и омега жизни общества, демократического общества. Если вы на одну секунду позволите в глобальном масштабе подменить ваши правила и конституционные интересы другими интересами, то на этом ваш суверенитет закончится. И власть ваша на этом закончится. Никому ничего уже потом вы руководить, управлять не сможете.
Ну, вообще, я заметил, что просто власти, наверное, наши власти не могут как-то, это с каждым разом так происходит, с каждой новой властью, ну новой как, после выборов, да, что она не может четко сформулировать, Чего же она, собственно говоря, представляет и чего хочет. По крайней мере, в общении с тем же Кремлем. И, мне кажется, основная мысль в реальности, как бы не изображали все эти анонимные каналы, что здесь какие-то некие антироссийские, некие протурецкие, некие западные силы и так далее, куча всяких разведок и так далее. У нас, собственно говоря, со всех сторон, в общем-то, Для Абхазии жизненно важно быть другом и союзником России. Та же Турция, которую пытаются эти телеграм-каналы тиражировать, якобы эта оппозиция про турецкие силы представляет. Так вот, где Турция? Турция за морем находится. У нас общая граница с Россией, с Грузией. С Грузией у нас, в общем-то, неразрешенный конфликт. Россия наш партнер и так далее.
Ну, в общем-то, у нас вся экономика там и так или иначе направлена, в общем, привязана к российскому рынку и так далее. То есть, ну, вот что-то придумывать в этом… Как будто бы нас тот же Евросоюз или кто-то ждет. В ближайшей перспективе, да и в далекой, собственно говоря, особых изменений не будет, наверное, по отношению к нам. Но мы, собственно, хотим, чтобы нашей власти более четко давали. говорили с нашими партнерами в Москве и так далее, что каких-либо опасений на этот счет не должно быть. Но вот этого сейчас, собственно говоря, не видно. То есть у нас, с другой стороны, власть потеряла вообще какой-то элемент публичности. Я сейчас не беру в расчет то, что где-то там ленточку разрезают и какие-то дежурные слова говорят. То есть, на какие-то серьезные вопросы, касающиеся острых каких-то проблем или каких-то фундаментальных вещей, где надо правильно проставить акценты, мы, собственно говоря, отмалчиваемся.
Вот это я заметил. И, наверное, все-таки это проблема чисто абхазская. чисто абхазская коль, все боятся, в общем-то, чего-то, как бы чего не вышло и как бы самоустранились. Меня вот это больше всего беспокоит в этой истории. Насколько мы можем изменить ситуацию? Вот этот скандал, который вышел все-таки, С этими политтехнологами он способен их взбодрить и сказать, что надо менять. когда твое полностью информационное поле отдается на откуп политтехнологам, я не вижу, что для власти это дает. Что дает это для абхазского государства. Потому что, когда у тебя лишается твоего информационного поля, ты, извиняюсь, выглядишь совсем как бы человек, который просто заглянул в гости к кому-то.
Ты знаешь, очевидно, Россия — это естественный союзник, партнер, какой хотят и политические, и военно-экономические республики Абхазия. Я неоднократно говорил, что нас очень многое связывает. Во-первых, это гуманитарное пространство. Образование, язык, культура, друзья. Однополчане, как я могу забыть, или кто-то из нас, тех ребят, которые начиная от Дальнего Востока и кончая Приднестровьем, вроде с нами воевал и умирал, и так далее. Это какие-то общие… научные, культурные, образовательные, экономические, финансовые проекты. Ну, в конце концов, мы находимся в рублевой зоне и так далее. То есть, по-моему, есть какие-то естественные вещи, которые не надо лишний раз подтверждать.
Кроме того, мне кажется, вот в нашем сегодняшнем сумасшедшем мире, когда все друг друга ненавидят, Абхазия очень такая доброжелательная, гостеприимная, по-настоящему такая родственная атмосфера, в том числе и к туристам из Российской Федерации, и к нашим коллегам, к нашим друзьям, и так далее, и так далее. Другой вопрос, что Абхазия при всем не том, это наш отдельный суверенный проект. Никто нам его не подарил. И это не является СО, вот СО с кем-то, да, осуществленный проект. Это проект, который мы осуществили самостоятельно, вопреки всем, в том числе и вопреки сегодняшним нашим друзьям. И когда мы 30 сентября празднуем День независимости Победы, это мы празднуем только наш праздник. заслуженный именно нами и чей-то не общий праздник. Это наш сугубо абхазский праздник.
Единственная возможность осложнить наши отношения, но я не скрываю, что сегодняшние отношения Абхазии и Российской Федерации в какой-то определенной тени, что ли. Это единственная возможность, это попытаться заместить нашу идеологию нашего государства, идеологию того, что мы младшие братья, или я не знаю, откуда это идёт. что давайте вот пускайте закон у вас поработает, а давайте заведомо невыгодные, но выгодные нам экономические условия здесь будут распространены в виде закона. Давайте тех, кто с этим не согласен, мы будем там прессовать по какой-то гражданской линии, называть их иноагентами, при этом наша власть вообще будет отмалчиваться, как будто это их никак не касается. Вот если этого не делать, если уважать наш выбор, наш суверенитет, я тебе уверяю, таких верных друзей в Абхазии еще поискать надо. И это я отношу не только к Российской Федерации, я в отношении всех это могу сказать. Всех на Южном Кавказе.
В том числе и в отношении Грузии. Признайте, наконец, наш выбор. Мы свободные люди. Ничего такого, что вы сами когда-то не делали в отношении своей страны. Вот эта свобода, независимость, право развивать вашу культуру, право развивать вашу экономику. Ничего такого, что вы не хотели, мы себе не пожелали. У нас тысячелетняя история. Мы любим эту землю, мы готовы пожертвовать за нее жизнью. Мы это доказали. Признайте это. И тогда, наверное, через какое-то время лучше. Абхазы, у кого друзей не будет, пойти. Если вот так выстраивать отношения, если уважать наш выбор, И если наша власть будет всячески поддерживать своих граждан, вот в этом тезисе, что наш выбор, наши интересы идут впереди, а потом все остальное, я тебе уверяю, и отношение к нам другое будет, и таких вот скандальных проектов не будет, никто в наши выборы вмешиваться не будет.
Потому что при первой же попытке их скрутят и выдворят за пределы Абхазии, анонимные каналы раскроют, оштрафуют, сделают персонный нон-грата здесь, а не то, что они сейчас сидят по съемным квартирам и фешнебельным отелям, обложенные компьютерами, получают деньги и строчат только осложняя наши дружеские и братские отношения. Вот этого всего не будет. Но за это должна отвечать власть. Люди, которым мы делегировали свои полномочия. Но я не могу заниматься политикой, финансами, внешней политикой, потому что я работаю и что-то делаю. Я делегировал эти свои права.
Пожалуйста, относитесь к этому с ответственностью. Если вы чего-то опасаетесь, Какого-то давления скажите нам, мы выйдем на улицы в вашу поддержку. И никому не дадим прессовать нашу власть, потому что наши интересы оставить. Но если будет наоборот, если будет прогибаться, чего-то опасаться, продвигать интересы, которые вызывают у нас сомнения, мы выйдем на улицу уже против вас. Чтобы этого не происходило.
Инал Хашиг: В любом случае, мне кажется, плохо, что этот скандал состоялся. С другой стороны, мне кажется, рано или поздно этот скандал должен был произойти. Сама ситуация диктовала, когда люди спокойно входят в ту же администрацию президента. Зачем им, политтехнологам, где-то прятаться? С кем-то они имеют отношение. И с другой стороны, когда мы вот так на откуп отдаем говорить о том, какой должна быть Абхазия каким-то гастролерам, политтехнологам, и потом таким же вариантом на выборах приходят какие-то депутаты, кандидаты становятся депутатами, потом в дальнейшем, может, президентами. Это бьет по легитимности. Когда ты понимаешь, где собака зарыта, каким путем ты пришел.
Так или иначе, эта помощь всегда где-то аукается. реагировать на вещи, которые очевидны. Как вот сейчас произошло с этими политтехнологами. Да там даже если бы в этих телефонах был бы план по госперевороту, наши власти бы не отреагировали. Просто сделали бы вид, что ничего не происходит. Вот самое обидное. Мне кажется в том, что это вот Как-то, видимо, некая подвязанность к этим людям, к этим проектам. Все-таки эти же политтехнологи не пришли и не нелегалами работали. Их же кто-то же привез, кто-то здесь согласился, кому-то они обращались в этой власти. И, видимо, когда вся эта история всплыла, решили просто сделать вид, что ничего не происходит. В любом случае, когда в маленькой Абхазии, где маленькое общество, когда все знают, откуда все это растет, и когда создается некое параллельное пространство, Некая параллельная абхазская действительность. С одной стороны есть действительность, а с другой стороны есть созданная история, где Дикий Запад и союзники России не дремлют. Они готовы с утра до вечера биться.
Когда ты просыпаешься в этой реальности, оно становится очевидно каждому гражданину. Эта история была заметна во время президентских выборов. Выборы закончились, и эта история должна уйти в тираж, в архив, куда угодно, но мы начнем жить опять по-прежнему. Но я смотрю, эта история продолжается и развивается, и она как-то еще нарастает подробностями и так далее. Сейчас это все всплыло. И вот как в сказке Андерсона «а король-то голый», ты понимаешь, вот эта очевидность, когда даже простому крестьянину становится очевидно, что, ну, собственно говоря…
Ахра Бжания: Я хочу тебя перебить. Не то чтобы продолжить. Понимаете, я еще раз хочу обратиться ко всему и к нашему, потому что власть тоже наше общество. Ну, ребята, как это можно допустить? Вот я читал пост одной нашей медсестры, которая на День Победы не могла там от Ачинчиры до Мадьярки, там 5 или 6 мест, плакат наших медсестер разместить. А я сегодня ехал от Мадьярки до аэропорта, я насчитал штук, наверное, 20 плакатов, как это в Хазе, Камада Президента, Ну хорошо, вы на местах боевой славы. Кто это делает? Это абхазцы не делают, понимаешь? Это не наши граждане.
Это кто-то, кто не понимает нашей морали, не знает нашей истории, не ценит, не понимает, через что мы прошли. Которые считают, что мы просто стадо, которое можно промыть мозги, которых можно купить за пять тысяч. Вот такое к нам отношение. Но почему мы это позволяем? Почему общество должно само себя защищать и оставить свои интересы? Мы себя ответственность обществу не снимаем. Ради Бога будем там стоять, помогать. Но еще раз говорю, это должны делать компетентные органы, которым мы платим налоги. Что это значит? Они приехали сюда и бессовестно вербуют граждан. Нам нужен такой-то контент, за этот контент мы будем платить. Кто вы такие? Что вы понимаете в нашей истории?
Что вы вообще знаете о этих людях, которых вы продвигаете? Вы вообще знаете, через что мы прошли? Вот эти ребята на местах этих боев, которые развесили ваши плакаты. Знаете, как непросто? Никто, слушайте, нам не помогал. Женщины, как проклятые, вот там целыми днями стояли, продавали, чтобы кусок хлеба купить, своих детей на ноги поднять. Мы там тоже что-то старались, мужиков никуда не пускали. Бизнеса не было, ничего не было. Сегодня вы приходите, нам говорите, как нам жить, что нам делать. Как это так? Это же так унизительно, понимаешь? Унизительно для нас, для наших граждан, для этой молодежи, которую они подтягивают непонятные проекты. Я этим ребятам тоже хочу сказать. Ну подумайте, в чьем мы проекте участвуем? В Абхазском? Но Рабхайз такое не скажет.
Я никогда не поверю, что президент Бандергумба, Рабхайз какую-то группу своих единомышленников назвал бы команда президента. Он так никогда не назвал, потому что он Рабхайз, понимаешь. Я не могу и вы, моя команда, понимаешь, сказать. Кто это делает? Почему им это позволяют? Ещё раз говорю, если наша вот эта идеология хайбаркора, если она будет заменена другой чей-то идеологией, мы не остановим ни вредные нам законопроекты, мы не остановим ни вредные, ни культурные, никакой другой. Я не говорю, что оно плохое, оно для них хорошее, но для нас оно чужое. У каждого народа есть свой культурный код, и эти культурные коды надо оберегать. А государство мне нужно в том числе и для этого, понимаешь? Представляете наши интересы? У вас есть где-то все полномочия. Защищайте наши интересы.
Не надо никого стесняться или опасаться. Если кто-то на вас будет оказывать давление, мы здесь, в обществе. Вы никому ничего не должны. Ни в военном, ни в экономическом, ни в каком другом плане. Сколько нам дают, столько мы тоже обратно даем. Я сейчас не буду по пальцам бежать, но я тебе уверяю, что услуги, которые республика Абхазия в том числе экономически оказывает своим друзьям, больше тех дивидендовых благ, которые она приобретает. Гораздо больше. И если от нас кто-то вдруг откажется или скажет, что мы с вами не дружим, я тебе уверяю, мы не пропадем. Мы переживали трудные времена, и трудными временами никто нас не испугает.
В любом случае мы и не собираемся, и в наших интересах быть партнером, союзником России, но все-таки хотелось бы, чтобы… У меня претензии, собственно говоря, к абхазской власти, ты понимаешь. Надо переоценивать. Эти политтехнологы. Будешь недооценивать? Да. Будешь недооценивать. Вот ты будешь постоянно в таком положении недооцененного, понимаешь? Недомогущего, кто не в состоянии, бедные, несчастные, прокормите, защитите нас. Это везде, в биологии, в политике, это везде одинаково работает. Ты должен, я могу. Никакие ваши там, я не знаю, там топления или там намёки или угрозы не сработают. Так же мы себя повели в 92-м году. Разве не так?
До сих пор расплачиваемся. Собственно говоря, борьба за государство, борьба за свою свободу, она не разовый эпизод. Это, наверное, каждодневный труд, каждодневная борьба, потому что, если ты хочешь быть, в общем-то, свободным, ты должен, собственно говоря, согласно тем законам, которые ты сам для себя определил в виде конституции, в виде отдельно взятых законов и так далее, прав, обязанностей твоих и государства и так далее, соблюдение, как бы придерживаться этого. Но, к сожалению, я вот так смотрю, что мы как-то, опять же, вошли в некую параллельную реальность.
Я просто не вижу у этой параллельной реальности хорошего хиппиэнда, ты понимаешь? Самое плохое, что может произойти, когда у твоих граждан легитимность твоей власти, она будет как бы весьма условной. весьма условный. То есть, чем больше власть не замечает каких-то вещей, откровенных вещей, тем больше эта ситуация бьет по ее легитимности. Я вот определил. Когда уже начинают уповать, я вижу люди, которые пишут письма, обращаются, допустим, условно говоря, к президенту граждане Абхазии, пишут о каких-то внутренних делах, пишут письма президенту Путину.
Ты не видел такие письма? Я видел, где-то в интернете всегда где-то есть обращение к президенту. Это значит ты, то есть вера в того, что ты можешь обратиться к президенту Абхазии и он может защитить твои права, отстоять твои права, она утеряна. То есть вот это, наверное, является самой главной проблемой. Но, тем не менее, я буду все-таки завершать наш эфир. Сегодня мы, в общем-то, говорили не о конфронтации, мы говорили о том, как должно быть. Когда здесь нет, когда искусственный конфликт начинают с помощью политтехнологов разогревать, и они тем самым отрабатывают свой хлеб, в общем-то, создается иллюзия, что эта страна находится на баррикадах.
Но мы не хотим быть на баррикадах, мы хотим просто развиваться нормально, внутри развиваться, развивать нормальные отношения со своими соседями, с Россией. И для этого мы должны, наверное, Как бы иметь адекватную реакцию власти на происходящие события. И тогда у нас будет, наверное, как бы все более-менее.
Вот эту небезразличность, небезразличие граждан Абхазии, Надо стараться не подавить, не приглушить, а наоборот использовать, потому что такого рычага сильного не у всех государств есть. Вот это качество Абхазцев, не безразличие, чувство ответственности за свою страну надо всячески поддерживать. И, кстати, вот именно таких людей и надо делегировать во власти, чтобы они вот эту идею не безразличия и ответственности вот туда, в эту Жизнь, которую управляют, во власть делегировали.
