Президентские выборы в Абхазии

Подвели черту под пре президентскими выборами. Зафиксировали позицию в которой страна находится. Проговорили рецепты для того, чтобы наконец-таки выйти из хронического внутриполитического кризиса. О выборах и абхазском выборе, о ЦИК и пиартехнологиях, о фейках и фобиях редактор газеты “Чегемская Правда” Инал Хашиг поговорил с историком и политологом Астамуром Таниа.

Полный текст интервью:

Инал Хашиг. Здравствуйте, в эфире Чегемская правда. Наконец-то завершились президентские выборы. Эта кампания была шумной, напряжённой, с нервами. У нас новый президент Бадра Гунба, и мы его поздравляем. Сегодня у нас в гостях наш постоянный эксперт Астамур Тания. Поговорим о наших впечатлениях и поразмышляем о перспективах этого президентского срока, а также в целом о нашей абхазской истории. Астамур, выборы действительно были крайне нервозными. Мне казалось, что в конце может произойти что-то очень неприятное, но, к счастью, обошлось.

Астамур Тания. В очередной раз проскочили.

Инал Хашиг. Да, проскочили. Уже на следующий день восприятие ситуации в обществе стало гораздо спокойнее. Тем не менее, есть несколько факторов, которые хотелось бы отметить. Во-первых, впервые в нашей истории три президента уходили досрочно в отставку. Те силы, которые брали штурмом президентский дворец, фактически становились победителями — новые выборы закрепляли лидера оппозиции в качестве президента. Сейчас, 15 ноября, оппозиция вновь взяла дворец штурмом, и казалось, что власть переходит к ним. Аслан Бжания ушёл, но, несмотря на это, представитель его команды стал президентом. Что это означает? Можно ли сказать, что этот метод смены власти больше не популярен в обществе? Или же сыграли роль современные выборные технологии? Я не утверждаю, что это идеальный инструмент, но они действительно повлияли на исход выборов, сделав поражение оппозиции неизбежным. Как ты считаешь?

Астамур Тания. Причин много – и объективных, и субъективных. Если говорить об итогах выборов, на мой взгляд, они являются оптимальными. Возможно, кому-то такой взгляд не понравится, но если оценивать ситуацию с точки зрения интересов всего общества, включая международный и российский контексты, этот результат выглядит наиболее приемлемым. Причём это не только победа тех, кто выиграл выборы. Я бы не стал называть оппозицию проигравшей, потому что она добилась значительных результатов. Теперь многое зависит от действий обеих сторон – как власти, так и оппозиции. Почему я считаю этот вариант оптимальным? Во-первых, нельзя игнорировать российский фактор. В ином случае могли бы возникнуть серьёзные сложности. Я уже не раз говорил: у Абхазии и России разные характеристики управления. Россия – это огромный танкер: даже если он изменит курс, какое-то время будет двигаться по инерции. Абхазия же – скорее моторная лодка, способная быстрее реагировать. Поэтому у нас есть возможность маневра – важно не попасть под киль танкера, но и не уйти слишком далеко из его кильватера. С учётом колоссальных медийных усилий, потраченных в ходе кампании, при другом исходе могли бы возникнуть негативные последствия для Абхазии.

Но я не думаю, что российские эксперты, принимающие решения, всерьёз считают оппозицию антироссийской силой. Работа с оппозицией, безусловно, будет продолжаться. Важно понимать, что, несмотря на мощную поддержку власти, 42% избирателей, проголосовавших за оппозицию, выразили недовольство курсом предыдущего руководства. Мы видим мобилизацию активных слоёв общества вокруг оппозиционной платформы и, что важно, вокруг идеи реформ. Хочется надеяться, что эти реформы будут реальными, а не косметическими. Отдельные дискуссии о реформах в Абхазии вызывают у меня беспокойство. Возможно, стоит посвятить этому отдельную передачу. Ведь, как говорил Виктор Степанович Черномырдин: «Что бы мы ни делали, получается КПСС». Сейчас мы видим правильные сигналы. Например, заявления Бадры Гумба и Адгура Ардзинба. Они показали, что готовы к конструктивному взаимодействию.

Инал Хашиг. Ты имеешь в виду их заявления о готовности к объединению? Ардзинба признал итоги выборов и выразил готовность работать на благо государства?

Астамур Тания. Да, эти сигналы в целом верные. Главное сейчас – особенно для власти – не увлекаться перераспределением должностей. Проблемы с легитимностью сохраняются, и если правительство хочет доказать свою дееспособность, нужно действовать быстро. Посмотрите, как Трамп взялся за реформы после прихода к власти. Иногда он перегибал палку, но общество видело динамику. У нас тоже должно быть ощущение, что происходят реальные изменения во внутриполитическом и экономическом курсе. Теперь о переворотах. Абхазские революции трудно назвать революциями в полном смысле слова. К чему они приводили? В итоге – к победе бюрократического аппарата.

Этот аппарат не является исключительно абхазским изобретением, он – наследник советской партийно-хозяйственной системы, включая её кадры. После Отечественной войны у этой системы возникли проблемы, но постепенно система вновь начала укреплять свои позиции. Уже в конце правления Владислава Григорьевича Ардзинба представители старой номенклатуры стали возвращать контроль над властью. Сейчас мы имеем преемственность этой системы. Этот аппарат политически нейтрален – ему всё равно, кто президент.

Мы видим, что президенты менялись зачастую не самым мирным способом, но сама структура управления оставалась неизменной. Это уже своего рода каста. Безусловно, главным архитектором работы этого бюрократического механизма можно назвать Александра Золотинсковича Анкваб. Но система продолжит функционировать и без него. В этом, на мой взгляд, заключается главная проблема: этот аппарат никем не избирается и не подотчётен народу.

Инал Хашиг. Да, аппарат существует сам по себе…

Астамур Тания. И продолжает работать, независимо от того, кто занимает президентское кресло.

Инал Хашиг. Ты имеешь в виду, что бюрократический аппарат в целом не изменился?

Астамур Тания. Я думаю, что здесь нет прямой взаимосвязи. Этот аппарат никто не избирал, в отличие от президента и парламента, но именно он во многом определяет реальную власть. Наша система напоминает абсолютную монархию, где роль двора выполняет администрация президента. При этом она не несёт ответственности за принятые решения, хотя участвует в их разработке. Все реформы у нас затормозятся. Если мы не осознаем необходимость дебюрократизации государственного аппарата, повышения его прозрачности и подотчётности парламенту, а через него – обществу, то никакие преобразования не сдвинутся с мёртвой точки. У этого аппарата должен измениться функционал.

Ещё Николай I в разговоре с маркизом де Кюстином сказал: «Вы думаете, что настоящим правителем России являюсь я? Нет, истинный правитель – это столоначальник». То есть чиновник среднего звена. Если мы не решим эту проблему, всё останется, как есть. Косметические реформы, не затрагивающие эту систему, не дадут результата – экономика и другие сферы не изменятся. И тогда не будет иметь значения, кто занимает пост президента, ведь управление останется в руках бюрократии. Оппозиция и новый президент должны это осознавать.

Инал Хашиг. Но каждый раз, когда в Абхазии появляется новый президент, в обществе возникает надежда на перемены. Однако история повторяется: со временем выясняется, что президент – не лидер всей страны, а лишь глава своей команды. Через два-три года складывается ощущение, что он изолирован в собственной крепости, окружён лишь своими сторонниками, а все остальные остаются «за стеной». Это дежавю повторяется из раза в раз.

Астамур Тания. Более того, ситуация даже хуже. Избранный президент становится не столько лидером своих избирателей, сколько главой своего ближайшего окружения. Те, кто голосовал за него, остаются за бортом так же, как и его оппоненты.

Инал Хашиг. Получается, что он не использует весь свой мандат, которым официально обладает. Я помню ситуацию 2019 года, когда возник кризис вокруг подсчёта голосов между Раулем Хаджимба и Алхасом Квициния. Хаджимба набрал 50% плюс один голос, и этот спор затянулся. Тогда я предложил вариант выхода из кризиса: назначить лидера оппозиции премьер-министром и разработать дорожную карту реформ, которую утвердил бы парламент. То есть сделать управление совместным. Эта идея понравилась некоторым политикам – мне звонили Батал Табагуа, Беслан Эшба, другие заинтересованные лица. Я даже ходил в администрацию Хаджимба (правда, с ним лично не встречался), но его заместители отвергли этот вариант. А через два-три месяца президент Хаджимба был вынужден досрочно уйти в отставку.

Астамур Тания. Я помню, тогда мы тоже обсуждали подобные идеи. В обществе это витало.

Инал Хашиг. Но этим шансом не воспользовались.

Астамур Тания. Важно не просто договариваться о распределении должностей, а обсуждать принципы преобразований, необходимых для Абхазии.

Инал Хашиг. В 2019 году речь шла не о разделении постов, а о совместной работе над реформами. Все признавали, что страна в кризисе, но никто не предложил реальных механизмов выхода из него. Тогда можно было разработать дорожную карту и работать над её реализацией двумя политическими силами сообща.

Астамур Тания. Да, но сейчас ситуация снова повторяется. Если посмотреть на итоги выборов, цифры не всегда отражают всю картину.

Инал Хашиг. Я думаю, что даже среди тех, кто голосовал за нового президента (55% избирателей), есть люди, которые в целом недовольны ситуацией. Анализ этих цифр крайне важен.

Астамур Тания. Сейчас необходим глубокий социологический анализ. Итоги выборов нельзя воспринимать просто как арифметику – нужно понимать, какие слои общества поддержали ту или иную сторону и почему. Особенно важно учитывать мнение молодого поколения. На наших глазах происходит смена элит. Люди, пришедшие в активную политику, отличаются не только по возрасту, но и по политическому темпераменту, бэкграунду и культуре. Если эти процессы искусственно сдерживать, возникнет эффект «закипающего котла», и рано или поздно это выльется в новый кризис. Нам уже несколько раз везло, но нельзя надеяться на удачу. В этот раз, к счастью, обошлось без жертв, но всегда остаётся риск обострения ситуации.

Важно, чтобы молодые политики (и во власти, и в оппозиции) не уходили в кулуарные игры, а вели открытую публичную политику. Абхазское общество во многом напоминает античный полис – люди хотят слышать, какие идеи предлагает власть. Старые методы управления не работают. Если президент окажется изолированным от общества, власть снова перейдёт в руки узкого круга его приближённых, что неизбежно приведёт к новому взрыву. У нас сменился куратор Абхазии (Сергей Кириенко) и пошли позитивные изменения. На церковном направлении мы видим изменения (Иеродиакон Давид (Сарсания) попросил прощения за поддержку раскола в АПЦ). Конфликтные ситуации снимаются. Есть надежда, что будут работать не по шаблонам, а взаимодействовать с Абхазией исходя из того, что мы общество со своими интересами и их надо учитывать.

Инал Хашиг. Ты говоришь о старых конфликтах, которые сейчас пытаются урегулировать. Но при этом во времена президента Бжания возникли и новые искусственно созданные противоречия. Например, оппозицию пытались представить как антироссийскую силу, активно продвигался тезис о «турецком влиянии», а Адгур Ардзинба и его соратники назывались «ставленниками Анкары». Эта риторика широко распространялась и в абхазском обществе, и в российских медиа.

Астамур Тания. Обрати внимание: после того, как два кандидата встретились и подписали соглашение, риторика резко изменилась – словно кто-то хлопнул в ладоши. Накал страстей снизился процентов на 90.

Инал Хашиг. Да, но дело не только в словах. Проблема глубже – существуют конкретные действия: лишение гражданства, запреты на въезд в Россию для известных абхазских политиков. Эти санкции абсолютно контрпродуктивны в ретроспективе. И это наследство Бадра Гунба получил.

Астамур Тания. Если новый президент хочет укрепить свою позицию, он должен заняться решением этих вопросов. В Абхазии прекрасно понимают, что те, кого пытались представить антироссийскими силами, на самом деле никакого отношения к антироссийской деятельности не имеют.

Инал Хашиг. Абсолютно..

Астамур Тания. Люди, лишённые гражданства или подвергшиеся санкциям и выдворению, никогда не были замечены в антироссийской деятельности. Это вопрос, которым необходимо заняться. Я не думаю, что произошли необратимые вещи. Понятно, что был эмоциональный накал, допущены ошибочные шаги. Но я надеюсь, что негативная инерция, во многом созданная предыдущей властью, не закрепится. Попытки искусственного разделения общества на «пророссийских» и «антироссийских» с целью получения внешних преференций оказались ошибочными. Думаю, это теперь очевидно. И важным сигналом станет то, займётся ли новая власть решением этих проблем.

Инал Хашиг. С другой стороны, это всего лишь пожелание. Никто официально не признавал свою связь с анонимными информационными каналами, но в течение последних лет различные телеграм-каналы систематически дискредитировали Абхазию и её граждан, создавая искусственные конфликты. Они распространяли фейки о «антироссийских настроениях», о «турецком влиянии» и т. д. Было очевидно, что существовал определённый контакт между администрацией абхазского президента и этими ресурсами. Как человек, имеющий опыт работы в этой сфере, могу сказать: это было заметно. Хотелось бы, чтобы эта практика прекратилась. В нашем небольшом обществе подобные манипуляции опасны. Использовать такие инструменты для управления политической ситуацией – значит создавать угрозу для стабильности.

Астамур Тания. Кстати, было бы заблуждением считать, что риторика о «пророссийских» и «антироссийских» помогла Бадре Гунба. Напротив, она нанесла серьёзный ущерб его кампании. Этот дискурс создавал ему проблемы как во время выборов, так и в перспективе. Я думаю, понимание этого есть, и этим вопросом придётся заниматься, чтобы не скатиться обратно в старые ошибки.

Инал Хашиг. Понятно, что во время кампании российские министры часто приезжали в Абхазию с определёнными предложениями и преференциями. Теперь такой поддержки уже не будет, и придётся работать в новых условиях.

Астамур Тания. И кроме того, необходимо задуматься о внутренней политике. В Абхазии должна быть продуманная национальная политика, которая позволит сгладить существующие проблемы. Особое внимание стоит уделить отношениям между абхазской и армянской частью нашего народа. Если мы не решим эти вопросы, то это приведёт к регрессу, к откату назад, к феодальной модели общества. Говоря о модернизации, мы должны понимать, что это не только технологические изменения, но и политические реформы. Нам необходимо двигаться в сторону создания гражданской нации.

Если часть общества по этническому признаку не ощущает своей сопричастности к происходящему, это, прежде всего, вина абхазской политической элиты. Ведь именно она управляет страной. С другой стороны, армянская часть общества тоже должна осознать свою вовлечённость в процесс управления. Если сегодня одна группа тянет в одну сторону, завтра – другая, это оставляет негативный след. Сейчас одна из первоочередных задач – работа с медийными ресурсами и политическая модернизация. Важно учитывать все эти аспекты при обсуждении реформ. Это очень тонкая сфера, и её нельзя игнорировать.

Инал Хашиг. Но у нас всё происходит иначе. Наши власти обычно работают только с той электоральной средой, которая их поддерживает. Так проще. Формирование гражданской нации – это не процесс, привязанный к выборам. Это ежедневная работа, требующая системного подхода.Мы видим, что реальность меняется. Сегодняшняя электоральная масса может в будущем не соответствовать тем идеям, на которых было построено абхазское государство.

Астамур Тания. К слову, сегодня 4 марта – 15-я годовщина смерти Владислава Григорьевича Ардзинба.

Инал Хашиг. Да, 4 марта для нас всегда был важной датой.

Астамур Тания. И это также день советизации Абхазии, день памяти Сергея Васильевича Багапша.

Инал Хашиг. Этот день для нас всегда ассоциируется с ощущением прошлого, с тем временем, когда «деревья были большими».

Астамур Тания. Недавно произошёл забавный случай. Ко мне подошёл знакомый и возмущённо спросил: «Почему проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, не были решены ещё при Владиславе Ардзинба?» Это странный взгляд на государственное строительство. Государство – не фараонская гробница, которую строят один раз и больше не меняют. При Владиславе Ардзинба были заложены основные принципы, но они должны развиваться, адаптироваться к новым условиям. Сейчас Владислав Ардзинба и погибшие герои войны стали частью национальной идеологии и мифологии. Они уже вне актуальной политики. В актуальной политики находятся живые люди.

Но мы не должны терять связь с тем духом национально-освободительной борьбы, который олицетворял Ардзинба. Я видел в интернете письмо, оставленное на его могиле: «Прости нас, Владислав». По-человечески это понятно, но в этом есть некоторая истерика. Катастрофы в Абхазии не произошло – ни для одной из сторон. Есть поле для работы – и политическое, и экономическое. Мы должны укреплять государственность, сплачивать общество, повышать эффективность управления. Нужно относиться к этому рационально и спокойно, без излишней эмоциональности. Основания для умеренного оптимизма у нас есть. Вопрос в том, как воспользуются этим те, кто находится во власти.

Инал Хашиг. Я надеюсь, что мы не потратим впустую следующие пять лет, обсуждая одни и те же реформы, которые так и не двигаются с места.

Астамур Тания. Нам стоит посвятить отдельную передачу анализу реформ и проблем, которые сейчас обсуждаются в обществе.

Инал Хашиг. Эти пять лет могут пройти очень быстро, а могут и закончиться раньше – абхазская история знает такие примеры. Президент избирается народом, но зачастую уходит досрочно, не по своей воле. Мы видим, насколько драматичными могут быть выборы. В этот раз были стрельба, ранения… Но, к счастью, вовремя удалось остановиться.

Астамур Тания. Инал, это отражение обеспокоенности людей, их неудовлетворённости. В Швейцарии общество менее политизировано, потому что у них всё работает, как часы.

Инал Хашиг. Но всё-таки, когда внимание к политике становится чрезмерным, эмоциональным и порой даже агрессивным, это может быть опасно для самого абхазского общества. Может быть, стоило бы рассмотреть иную избирательную систему. Если бы в Абхазии произошли реформы и было перераспределение полномочий между президентом и парламентом, это снизило бы напряжение. Да, отношение к президентской должности изменилось бы, и она перестала бы восприниматься как «трон царя и бога». Но если этого не произойдёт, нам всё же стоит задуматься о внесении изменений в избирательное законодательство. Мы видим, что на этих выборах пиар-технологии, далёкие от реальности, сыграли слишком большую роль. Они создавали иллюзии, на основе которых выбирается президент, а это очень опасно. Нам нужно проработать эти механизмы. Было видно, что ЦИК фактически устранился, никуда не вмешивался. Но если бы изначально всё контролировалось…

Астамур Тания. К сожалению, у нашего ЦИКа нет спецподразделения.

Инал Хашиг. Да, спецподразделений нет, но, начиная с регистрации кандидатов, мы уже смотрим сквозь пальцы на законы и правила, которые сами же написали. Здесь нам необходимо быть более ответственными. Когда ты пропускаешь незначительное нарушение, затем перестаёшь замечать и более серьёзные проблемы, а потом уже просто не в силах что-либо изменить. Нам нужно провести огромную работу над ошибками. Ведь сейчас люди просто говорят: «Слава богу, выборы закончились». Но сама идея выборов в обществе, где у гражданина есть право выбора, была подменена простым облегчением от их завершения. Это не должно так работать. Процесс должен соответствовать первоначальным ожиданиям общества, и нам необходимо привести его в соответствие.

Астамур Тания. Не стоит забывать, что мы – темпераментные люди.

Инал Хашиг. Это понятно, но всё же необходимо учитывать и регулировать эти процессы. Нужно провести анализ ошибок, привлечь к обсуждению экспертов, общественность, власть и оппозицию. Это вопрос не одной недели, он касается всего нашего общества, нашей маленькой страны. Нам нельзя впадать в крайности, которые могут навредить государству. Думаю, на этом мы можем завершить передачу.

Астамур Тания. Полностью согласен. Единственное, что хочу добавить: обеим командам не стоит почивать на лаврах или, наоборот, впадать в депрессию. Впереди огромное количество задач. Их решения не должно оставаться в информационном вакууме – граждане должны видеть, что делается. Важно перейти к серьёзному партийно-политическому процессу, а не заниматься политикой от случая к случаю. Это не хобби. Только так можно сформировать профессиональный политический класс. Желаю всем нашим гражданам благополучия и добра.

Инал Хашиг. Прощаюсь с вами. Надеюсь, что мы не потратим впустую этот этап нашей истории, а сделаем его продуктивным. Нам нужно укреплять государственность, повышать благосостояние граждан, защищать их права и свободы. До свидания.

Астамур Тания. Всего доброго.

Инал Хашиг.До новых встреч.