Menu
Влияние украинской войны на Абхазию и Цхинвали
Статья изначально была опубликована на сайте Грузинского фонда стратегических и международных исследований (Фонд Рондели). Название, текст и терминология статьи оставлены без изменений. Все права принадлежат Фонду Рондели. Дата публикации: март 2022 г.
21 февраля 2022 года президент России Владимир Путин подписал т.н. документ о признании Донецкой и Луганской Народных Республик (“Лента”, 2022), который официально поддержали де-факто руководители Абхазии и Цхинвальского региона. Де-факто руководство Цхинвальского региона признало ДНР и ЛНР еще в 2014 году и назвало решение президента Путина от 21 февраля «ожидаемым, обоснованным и оправданным» шагом (РИА Новости, 2022). Это признание приветствовал и де-факто президент Абхазии Аслан Бжания, назвавший такое решение «справедливым, адекватным с геополитической точки зрения» и отвечающим современным вызовам и угрозам (ТАСС, 2022). Через несколько дней так называемый фактический лидер Абхазии подписал документ о признании Донецкой и Луганской Народных Республик (“Эхо Кавказа”, 2022).
Признание Донецка и Луганска само по себе является заметным геополитическим шагом со стороны России, который ведет к существенным изменениям и с точки зрения Абхазии, и с точки зрения Цхинвальского региона. Однако уже через несколько дней после признания стало ясно, что этот шаг нужен Москве как своеобразный плацдарм для начала боевых действий в Украине. Соответственно, признание де-факто этих республик сопровождалось военной агрессией России в Украине, что с точки зрения Сухуми и Цхинвали означает больше, чем только признание этих республик. Поскольку внутри- и внешнеполитические особенности Сухуми и Цхинвали отличаются друг от друга, они будут обсуждаться в статье по отдельности.
В Абхазии 12 марта состоялись т.н. парламентские выборы (Апсныпресс, 2022), но предвыборная лихорадка в регионе была омрачена украинской войной. Как писали за несколько дней до выборов абхазские политические обозреватели (Чания, 2022), население Абхазии настолько увлеклось новостями о войне в Украине, что местные выборы теперь «интересны только самим кандидатам и их окружению». Абхазский сегмент социальных сетей наиболее активно обсуждает эту тему (Шария, 2022), а политики, аналитики и активисты гражданского общества говорят об этой войне все чаще.
Из-за отсутствия объективных социологических опросов трудно сказать наверняка, насколько поддерживают в Сухуми российское военное вторжение в Украину. Однако ясно, что отношение к нему неоднозначное. С политической точки зрения непризнанная Республика Абхазия вынуждена поддерживать Москву как единственного партнера на международной арене. С этой точки зрения у Сухуми нет другого решения – выбор ограничен. Такую позицию поддерживают и политики, и часть населения. С моральной точки зрения такая трудно отстаиваемая позиция часто находит оправдание в том, что во время войны в Абхазии на стороне грузин воевал и отряд украинцев («Абхазское народное движение», 2022). 11 марта в Сухуми прошел организованный правительством пророссийский митинг, на котором выступил де-факто лидер региона Аслан Бжания («Апсны сегодня», 2022).
Однако у вторжения Украины в Россию есть критики как среди обычного населения, так и среди политически активных людей, которые зачастую воздерживаются от выражения своего мнения из-за политического давления. Одним из редких исключений был работавший в России абхазский историк Юрий Анчабадзе. Он открыто высказывал негативную позицию по отношению к российской «военной спецоперации» в Украине и называл войну, инициированную Кремлем, «катастрофической и разрушительной» (Анчабадзе, 2022). Анчабадзе также призывал абхазскую сторону не ставить знак равенства между Абхазией и Донбассом, так как борьба за независимость этих двух регионов имеет совершенно разную историю.
Существуют различные мнения о военных действиях России в Сухуми, но для де-факто республики ясно одно – война в Украине однозначно повлияет на будущее оккупированной Абхазии. Регион напрямую связан с социально-экономическими и политическими событиями в Российской Федерации, кардинальные изменения в которой обязательно затронут и его. Одним из таких прямых негативных эффектов являются стремительно растущие в последние дни цены на топливо, которые в Абхазии связывают с текущими событиями в России (Гогорян, 2022). За подорожанием топлива последовал небольшой митинг в центре Сухуми (Sputnik Абхазия, 2022). Однако понятно, что причины подорожания топлива — это лишь один из немногих вопросов, на который придется отвечать де-факто правительству Абхазии.
Прежде всего, особого внимания заслуживает значение признания Россией де-факто Донецкой и Луганской республик для международной политики. Хотя сам де-факто лидер Абхазии через несколько дней подписал документ о признании этих регионов и это решение понравилось Москве, вопрос, насколько этот факт способствует внешнеполитическому курсу на получение Сухуми международного признания, остается спорным. В Абхазии часто говорят, что историческое развитие и борьба за независимость абхазского народа отличаются от других подобных явлений и должны рассматриваться как отдельное событие на международной арене. Сухуми апеллирует к этому мнению даже тогда, когда внешние акторы сравнивают случаи Абхазии и Цхинвальского региона. С момента провозглашения независимости и до сегодняшнего дня правительство де-факто представляет дело абхазской нации на внешней арене как борьбу за самоопределение и независимость репрессированной малой нации, а ее признание Россией в 2008 году рассматривает как восстановление исторической справедливости (Багапш, 2008).
С этой точки зрения усилия де-факто правительства Абхазии всегда были направлены на то, чтобы рассматривать случай Абхазии как самостоятельный в международной политике, а не в контексте российских интересов и внешней политики России. Это важный момент, когда внешняя политика Абхазии определяется Россией. Признание Донецкой и Луганской республик нанесло удар по внешней политике России. И последовавшее сразу после признания вторжение на территорию Украины наглядно показало всему миру, в том числе многим странам-партнерам России, что вопрос о признании Кремлем де-факто республик был лишь инструментом внешней политики Москвы и не имел никакого отношения к защите интересов абхазского народа.
Из-за поддержки международным сообществом, особенно Западом, территориальной целостности Грузии, большинство усилий де-факто правительства Абхазии по привлечению внимания на внешней арене не дали ощутимых результатов. В связи с этим внешнеполитический курс на признание Абхазии и Цхинвальского региона за Россией также был во многом безуспешным. В конце концов Россия сменила курс на политику интеграции регионов в российское пространство. На это указывал документ о гармонизации законодательства Абхазии и России, подписанный в Сухуми в 2020 году (Квахадзе, Гармонизация российского и абхазского законодательства и его значение для абхазского общества, 2021).
Учитывая, что привлечение международного внимания к Абхазии и попытки убедить страны-члены ООН — это сама по себе не простая миссия, то признание Россией регионов Донбасса еще больше ее усложняет. Военная агрессия Москвы в Украине, осуждаемая всем мировым сообществом, за редким исключением, полностью включила вопрос независимости Абхазии в контекст агрессивной внешней политики России. На международной арене растет ощущение того, что независимость Абхазии и Цхинвальского региона является просто частью парадигмы международных интересов России, и, скорее всего, де-факто абхазским властям будет еще труднее изменить это глубоко укоренившееся представление.
Следующий важный вопрос – это международный имидж России, как политический, так и репутационный. На Западе всегда было негативное восприятие агрессивной внешней политики России, в том числе в отношении Грузии. И военная агрессия России в Украине окончательно укрепила эту точку зрения. По мнению тогдашнего премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, неадекватная реакция Запада на действия, предпринятые в Грузии в 2008 году, а затем в Украине в 2014 году, привела к усилению насилия со стороны России (Agenda, 2022). Рост подобных заявлений на фоне нынешних событий в Украине является признаком того, что все еще скептически настроенные части общества на Западе ясно увидели реальные стратегические планы России, а также масштабы агрессии, с которой пришлось столкнуться Украине и Грузии.
К этому следует добавить тот факт, что ни одна война в истории не была так хорошо задокументирована, как вторжение России в Украину. Социальные сети переполнены фотографиями, видео, аудиозаписями и бесчисленными свидетельствами российской военной агрессии и преступлений. Любой желающий может увидеть этот материал в любой точке мира невооруженным глазом, что наносит непоправимый урон репутации России не только в глазах политиков, аналитиков и журналистов, но и с точки зрения простых людей.
В такой реальности репутационный и политический ущерб России напрямую сказывается и на Абхазии. Во-первых, де-факто правительство Абхазии, за неимением иного выбора, должно полностью поддерживать Москву, политический и репутационный имидж которой на международной арене существенно пошатнулся. Дискредитация и международная изоляция России напрямую влияет на репутацию Абхазии как партнера. Эта изоляция затронет и тех абхазов, для которых и без того ограниченные возможности выезда в другие страны за пределы России (особенно в Европу) будут еще больше ограничены. Существуют образовательные программы, по которым абхазские студенты получают образование за рубежом (Канашвили, 2022), однако на фоне изоляции России ожидается уменьшение перспектив для абхазских студентов и в этом направлении.
А во-вторых, несмотря на мощь российской пропаганды в регионе, агрессивные действия Кремля в Украине хорошо видны населению Абхазии, которое активно пользуется интернетом и социальными сетями. Пока рано говорить о том, насколько ухудшится имидж России в глазах абхазов (также из-за отсутствия соответствующих исследований это и в будущем будет сложно точно определить). Однако бесчеловечная агрессия Москвы без сомнения будет иметь влияние и на абхазское общество.
Следующий вопрос, который, возможно, больше всего волнует Абхазию, — это санкции, введенные против России, и тяжелое экономическое положение, которое неизбежно последует за этими санкциями. По данным Economist, масштабы санкций против России беспрецедентны (2022 г.). Исключение России из мировой финансовой системы, полная экономическая изоляция, массовый уход частного бизнеса с российского рынка, девальвация рубля и многие другие экономические проблемы, постигшие Москву после вторжения в Украину, по оценкам экономистов, сохранят тенденцию к ухудшению (Какулия, 2022). Это означает, что России грозит достаточно тяжелый экономический кризис, который напрямую затронет Абхазию, во многом зависящую от российской финансовой помощи.
Россия уже озвучила конкретные месседжи – 10 марта заместитель министра экономики России Дмитрий Вольвач, находившийся с визитом в Сухуми, заявил российскому телеканалу ТАСС, что Абхазия и Цхинвальский регион должны меньше зависеть от финансирования Москвы (ТАСС, 2022). Вольвач объявил также, что в ближайшие годы финансовая помощь из России будет значительно сокращена, а регионам следует самим позаботиться о привлечении инвестиций. Это можно рассматривать как своего рода давление с российской стороны, чтобы Сухуми принял необходимые законодательные изменения для российских инвесторов. В том числе разрешил покупку недвижимости для иностранцев, приватизацию энергоресурсов, двойное гражданство и решил другие принципиальные вопросы, против которых выступает абхазское общество («Гражданская Грузия», 2021).
Местные эксперты уже призывают власти принять экономические меры с учетом новой реальности (Аристава, 2022). Россия реализует в регионе «Инвестиционную программу социально-экономического развития Абхазии», имеющую особое значение для инфраструктурного развития и продвижения бизнеса Абхазии. Россия также помогает Абхазии в наполнении бюджета, выплате зарплат и пенсий. В этой ситуации неясно, в какой степени Россия будет иметь возможность или политическую волю оказывать такую же помощь Абхазии, какую она оказывала ей до войны в Украине. Вполне вероятно, что Россия решила сократить помощь в этом направлении еще до войны в Украине, и война помогает укрепить это решение.
С экономической точки зрения туризм является важной составляющей для Абхазии – этот сектор также в основном опирается на отдыхающих из России (Министерство экономики Абхазии, 2020). Понятно, что вторжение России в Украину и экономический кризис, который ожидает Москву, окажут влияние и в этом направлении. Однако в случае с туризмом сложно предсказать, будет ли это влияние негативным или позитивным для Абхазии – у обеих точек зрения есть свои аргументы. Отрицательной стороной в целом является ухудшение экономического положения граждан России, что снизит их финансовые возможности для отдыха за границей. Кроме того, следует учитывать, что в Абхазию приезжают в основном россияне среднего и низшего социального класса, а именно их финансовое положение больше всего пострадает от экономического кризиса.
Однако это же может сыграть и позитивную роль. Ограничения на выезд россиян за границу (включая Европу), санкции, введенные в отношении авиаперевозок и выдачи виз россиянам, могут, наоборот, увеличить поток российских туристов в Абхазию. И в регион потянутся отдыхающие, которые раньше предпочли бы путешествовать по другим местам. Это мнение подкрепляется тем, что после запрета Mastercard и Visa для российских банков (Reuters, 2022) большое количество российских туристов будут вынуждены ездить в места, где действуют российские карты «Мир», и Абхазия является одним из таких регионов. Соответственно, часть турфирм Абхазии ожидают увеличения турпотока из России в летний сезон (Sputnik Абхазия, 2022). Какой из этих факторов будет преобладать – сложная экономическая ситуация в России или возможный растущий приток российских туристов – можно будет оценить только осенью.
Кроме этого, в свете российской агрессии в Украине де-факто лидер региона Аслан Бжания приказал привести абхазские вооруженные силы в «боевую готовность» (Sputnik Abkhazia, 2022). Официальной причиной этого было намерение «избежать провокаций со стороны Грузии». Министр иностранных дел Грузии Давид Залкалиани отреагировал на это решение и заявил, что абхазам и осетинам «не угрожает опасность» со стороны Тбилиси и Тбилиси не собирается применять силу для разрешения конфликтов (Радио Свобода, 2022). Несмотря на позицию Тбилиси, в Абхазии есть некоторые опасения, что Грузия может применить силу для восстановления своей территориальной целостности на фоне ослабления военных и международных позиций России (Шария, 2022). Насколько усилится этот страх, больше зависит от военных успехов или неудач России в Украине, чем от заявлений Тбилиси (которым в Сухуми доверяют меньше).
Ослабление чувства безопасности вызывают еще и сообщения о том, что Россия может привлечь к боевым действиям в Украине вооруженные силы и добровольцев из Абхазии и Цхинвальского региона (Квахадзе, 2022). Президент России Владимир Путин уже дал свое согласие на участие боевиков с Ближнего Востока в боевых действиях в Украине (РИА Новости, 2022). Это решение ясно показывает, что военные планы России в Украине осуществляются не по заранее составленному плану. Уже есть информация, что начался процесс переброски боевиков из Абхазии и Цхинвали в Украину, хотя точное их количество неизвестно. Так называемые вооруженные силы Абхазии помогут России в Украине, как заявил де-факто министр обороны региона Владимир Ануа. Аналогичное заявление сделал и Анатолий Бибилов, тогдашний фактический лидер Цхинвальского региона (Regnum, 2022).
Если российская интервенция в Украину закончится провалом, это еще больше понизит чувство безопасности в Абхазии, где главным гарантом «суверенитета» де-факто республики является поддержка Москвы, российские военные части, дислоцированные на территории Абхазии и вообще весь российский военный потенциал. Последствия продолжающейся войны в Украине и соответствующие геополитические изменения неизбежно повлияют на грузино-абхазский диалог, поскольку сторонам придется выступать со значительно изменившихся исходных позиций. Более подробно об этом можно будет говорить сразу после окончания войны.
Все изложенное выше относительно Абхазии также частично применимо и к Цхинвали. Хотя продолжающаяся война в Украине оказывает влияние на Цхинвальский регион в меньшей степени. В первую очередь это связано с основным отличием Сухуми от Цхинвали – де-факто республика Абхазия хочет независимости, а Цхинвали официально заявил о желании присоединиться к России. Анатолий Бибилов, бывший де-факто президент региона, прямо заявлял, что в качестве “главной национальной идеи” правящей команды является “объединение осетинского народа”. (Спутник Осетия, 2019).
В этом смысле геополитические изменения, которые вызовет продолжающаяся война в Украине, затронут оккупированный Цхинвальский регион скорее экономически, чем политически. У де-факто правительства Цхинвальского региона нет амбиций убедить мир в необходимости признания своей независимости. Его основной ориентир – прямая интеграция в российское пространство. У Цхинвали гораздо меньше ресурсов, чем у Абхазии, для проведения внешней политики. Идея о международном признании региона в значительной степени основана на российско-грузинской войне 2008 года, а не на «борьбе за независимость» осетинского народа. Следовательно, с политической и внешнеполитической точек зрения ни положительный, ни отрицательный исход войны в Украине не будет иметь особого значения для Цхинвали. В любом случае вектор и цели де-факто правительства этого региона останутся неизменными.
В связи с тем, что Цхинвали экономически зависит от России даже больше, чем Сухуми, война в Украине сильнее всего повлияет на регион именно в этом аспекте. Санкции, связанные с российской агрессией, и прогнозируемый специалистами экономический спад в России (Сонин, 2022) напрямую отразятся на экономическом положении Цхинвальского региона. Как упоминалось выше, заместитель министра экономики России Дмитрий Вольвач 10 марта заявил, что экономическая зависимость Абхазии и Цхинвали от российских финансовых субсидий должна быть снижена. С этой точки зрения он назвал и конкретные цифры, которые указывают на то, что в России существует четкий план по сокращению финансовой помощи регионам. И если раньше этот план можно было скорректировать, то война в Украине и связанные с ней санкции увеличили шансы на его реализацию.
ВВП Цхинвали, по приблизительным подсчетам, составляет 6,1 миллиарда рублей [около $51,6 млн], а финансовая помощь России равна 7,2 миллиарда рублей [около $60,7 млн] («Гражданская Грузия», 2022). Тот факт, что финансовая помощь России превышает ВВП региона, ясно показывает, насколько важны для Цхинвали субсидии Москвы. В отличие от Абхазии, Цхинвали не имеет ни ресурсов для диверсификации экономики, ни источника прямого дохода, такого как туризм. Соответственно, ожидается, что наряду с экономическим спадом России и сокращением ее помощи существенно ухудшится социально-экономическое положение Цхинвальского региона. Это может привести к дальнейшим внутриполитическим сдвигам и изменению и без того напряженной политической ситуации (OC Media, 2020). Хотя появление в Цхинвали силы, которая кардинально изменит вектор внешней политики, в ближайшее время маловероятно.
Одним из важных вопросов, касающихся отношений между оккупированным Цхинвали и Донбассом, является незаконная банковская деятельность между регионами (Гукемухови, 2019). Де-факто правительство Цхинвали признало Донецкую и Луганскую Народные Республики в 2014 году и установило с ними экономические связи. Это способствовало созданию офшора, через который Россия финансирует Донбасс и аннексированный Крым, а сам Донбасс продает полезные ископаемые в Европу и Турцию. Это создало для Цхинвали дополнительный доход, который регион получает за счет банковских операций без какого-либо прямого вмешательства. Владислав Сурков, бывший советник президента России, который активно курировал из Москвы дела Абхазии и Цхинвальского региона, заявил в 2018 году, что «признание Донецка и Луганска Южной Осетией имеет жизненно важное значение для регионов, постоянно находящихся в блокаде со стороны Украины» ( ТАСС, 2018).
Как нынешние события в Украине повлияют на Донбасс и Цхинвальский регион, покажет непосредственное развитие войны. Пока Россия контролирует регион Донбасса, ничто не угрожает финансовой деятельности между Донбассом и Цхинвали. Однако ухудшение политических, экономических и военных позиций России может привести к возникновению проблем в этой области. В первую очередь речь идет о сокращении банковских операций, что нанесет прямой вред Цхинвальскому региону. А более драматичное развитие событий для России вообще остановит эту банковскую деятельность. Следовательно, судьба этого конкретного источника дохода для Цхинвали будет напрямую связана с исходом войны России против Украины и его последствиями.
