Абхазский план экономического развития
Президент Бадра Гунба дал целый список поручений правительству, который провластные пиарщики пытаются представить в качестве прорывной программы социально-экономического развития Абхазии. Редактор газеты “Чегемская Правда” Инал Хашиг* попытался при помощи экономиста Ахры Аристава разобраться в степени весомости данных поручений.
Инал Хашиг внесен решением минюста России в реестр иностранных агентов. Инал ХАШИГ с этим категорически не согласен и оспаривает данное решение в судебном порядке.
Полное интервью:
Инал Хашиг: Здравствуйте, в эфире «Чегемская правда». Мы будем говорить об экономике, тем более что в гостях у нас наш постоянный эксперт по экономике Ахра Аристава. Есть и поводы: президент Абхазии дал поручения, в основном они связаны с экономикой. Как ты смотришь на эти поручения? Там обозначены сроки, исполнение тех или иных задач, поставленных перед правительством. Я смотрел разные оценки, в основном они комплиментарные. Но есть ли какие-то моменты, которые тебе не понравились? Я видел твой короткий комментарий в одном из медиа. В целом, каково твое отношение ко всему этому?
Ахра Аристава: Здравствуйте. Спасибо за приглашение. Рад находиться в твоей компании. Отношение у людей к поручениям главы государства в целом положительное. Дело в том, что последние пять лет мы жили внешней повесткой: обсуждали инвестсоглашения, апартаменты, разные вопросы. Но без внутренней политической повестки ни народ, ни государство развиваться не могут. Этот вакуум Бадра Гунба заполнил. Поручения даны не только в сфере экономики, они охватывают практически все отрасли жизни государства – образование, здравоохранение, транспорт и многое другое. Это положительный факт, отрицать его невозможно.
Инал Хашиг: Отрицать действительно нельзя, но мне показалось, что есть поручения, которые у нас регулярно повторяются со всеми президентами. Например, тот же земельный кадастр: нормативная база никак не разработана, хотя вроде бы уже всё готово, а дальше дело не двигается. Комитет по кадастру создан лет семь назад, но мы так и не перешли к полноценной работе. До сих пор каждая сессия парламента заканчивается тем, что какие-то земли выделяются, передаются в долгосрочную аренду, переводятся из сельхозназначения в туристическую категорию. Бардак как был, так и остается. Да, поручение хорошее, сроки обозначены, но что будет дальше? Вот уже к 1 ноября подходят первые сроки исполнения. Что потом?
Ахра Аристава: Глава государства, исходя из своих конституционных полномочий, дал поручения и определил политику почти во всех сферах жизни государства. Сейчас, как говорится, мяч на стороне правительства, на стороне кабинета министров. Я согласен с тобой, что в разные периоды и при разных президентах эти вопросы поднимались и обсуждались. Теперь все зависит от того, насколько активно и профессионально министры смогут реализовать поручения. Часть министров – молодые, мы об этом говорили ранее. Отмечу, что глава государства, как ты правильно заметил, особое внимание уделил экономическому блоку. Ведь успех решений в здравоохранении, образовании, демографии, социальной сфере напрямую зависит от того, насколько экономический блок обеспечит финансирование.
Необходимы значительные дополнительные ресурсы. Президент не ограничил министров в инструментах: они могут использовать налоговые, таможенные, тарифные и административные меры, поручено также дебюрократизировать госаппарат. Но ключевая задача обозначена четко: рост экспорта. Это наша хроническая проблема. В прошлом году мы закупили товаров за границей почти на 40 миллиардов рублей (около 444 млн долларов), а продали всего на 7 с небольшим (примерно 78 млн долларов). Колоссальное отрицательное сальдо не позволяет поднять уровень жизни граждан и увеличить доходы. Туристы приезжают с деньгами, но эти деньги снова уходят за границу. Поэтому развитие производства и агропереработки – вопросы первостепенной важности. Сельхозпродукция, переработка, экспорт – все необходимые полномочия у правительства есть. Насколько амбициозными будут планы – посмотрим. Уже в ноябре станет ясно, когда будет представлен бюджет.
Инал Хашиг: Я несколько раз перечитал список поручений. Большинство из них сводятся к формулировке «подготовить предложение». Это звучит как набор благих пожеланий: «давайте сделаем хорошо». Например, «подготовить предложение по повышению эффективности использования госимущества». Но комитет по приватизации существует у нас уже лет 25. Неужели нет ориентиров, видения, на основе которых можно было бы готовить конкретные решения? Всё выглядит так, словно мы только начинаем эту работу, хотя имущество давно растащено.
На прошлой неделе, например, было судебное заседание по поводу сгоревшей картинной галереи. Бывший министр культуры, как оказалось, тихо отдал её в аренду. Узнали об этом уже после того, как галерея сгорела. Сейчас помещение на Пушкина отремонтировали, но появились арендаторы, требующие вернуть им этот объект, хотя арендную плату за все годы они не вносили.
У нас собственность размыта, отдана неизвестно куда. Земля раздаётся сотнями гектаров, но обязательства по аренде не выполняются. Почему государство не возвращает эти земли? Мне бы хотелось увидеть чёткий механизм возврата того, что было передано с нарушениями закона или используется неэффективно. Ты занимался экономикой, работал в администрации президента. Какие у тебя есть мысли по этому поводу? Честно говоря, формулировка «подготовить предложение» слишком размыта. Госимущество уже практически разобрано.
Ахра Аристава: Все вопросы, которые ты перечислил, связаны с системными проблемами нашего государства. Если вспомнить предвыборную кампанию Бадры Гумба, его ключевой лозунг был «справедливость». Он обозначил ориентир – достичь средней зарплаты по стране в 45 тысяч рублей. Но справедливость невозможна без соблюдения морально-нравственного кодекса абхазского народа – Апсуа́ра. Это основа нашей культуры и традиций. Апсуа́ра – это не просто уступить место старшему. Это свод правил поведения в семье, в обществе, в государстве. И в основе его – справедливость. Наши предки, будь то богатые, влиятельные люди или князья, не имели особых привилегий, а напротив – обязанности перед народом. То же было и в советское время: состоятельные люди не выставляли богатство напоказ.
Мы должны вернуться к своим традициям. Если опираться на нравственность, можно решить и земельные, и имущественные вопросы в интересах общества. Если человек получил землю и не использует её или использует не по назначению – он обязан вернуть её государству. Госимущество – это имущество народа. Если заключено соглашение с государством, его нужно исполнять. Нарушаешь – возвращай. Молодым министрам нужно быть решительными. Мы много говорили о смене поколений, и народ ждёт, что новые руководители начнут решать накопившиеся проблемы – земельные, имущественные, вопросы справедливости и распределения национального богатства.
Наша экономика уже оперирует денежными оборотами свыше 200 миллиардов рублей – 2,2 миллиарда долларов США, это данные Нацбанка. Мы уже не бедная страна, но остаются вопросы справедливости. Да, влиятельные люди будут сопротивляться, но народ поддержит справедливые решения. Недаром Баграт Шинкуба сказал: «Сила нашего народа в совести».
Инал Хашиг: Какой справедливый вариант использования госимущества ты видишь?
Ахра Аристава: Госсобственность – это один из инструментов, которые может использовать правительство. Есть земельные вопросы, имущественные, финансовые – везде нужно наводить понятную и прозрачную систему. Да, формулировки поручений осторожные, но глава государства сказал, что существуют параметры оценки работы руководителей. Он дал понять: кто не справится – по тому будут приняты решения. Я желаю нашим министрам решительности и ответственности.
Этот год юбилейный – юбилей Владислава Григорьевича Ардзинба. Мы вспоминаем его не только для того, чтобы почтить память, но и чтобы брать пример. В 1992–1993 годах, во время войны, Ардзинбой принимались смелые решения – по репатриации, по открытию Академии наук, по вопросам образования. Решения принимались под бомбежками. Сегодня условия куда более благоприятные. У руководителей правительства есть все возможности для того, чтобы принимать смелые и нужные решения.
Инал Хашиг: Нравственная сторона понятна. А какие, по-твоему, должны быть смелые решения в вопросе собственности?
Ахра Аристава: Я не могу их разделять. Финансовые вопросы, вопросы собственности и земельные вопросы – они едины. Например, существует мировая практика, в Соединённых Штатах, если вы приобрели землю, но используете её не по назначению, налог на землю автоматически увеличивается в пять раз. Вы можете купить сельхозугодья и играть там в гольф, но будете платить налог в пять раз выше. И как только вы перестаёте его платить, земля изымается у вас через суд, даже если она в частной собственности. Налоговая подаёт иск, и землю у вас забирают. Поэтому практика есть: если человек получил землю, она должна приносить пользу обществу. Если пользы нет – налоговый орган обращается в суд, и земля изымается. Всё должно быть прозрачно и разумно.
Что касается успеха правительства – и в земельных, и в имущественных вопросах – здесь есть две стороны. Первая – насколько само правительство будет прозрачным и понятным в любых сферах: в финансовых, земельных, имущественных. Вторая – насколько прозрачными и успешными будут наши граждане, в том числе те, кто занимается хозяйственной деятельностью. Невозможно требовать открытости от бизнеса и общества, если сама власть закрыта. Если предпринимателю непонятно, куда власть тратит деньги, он тоже будет закрыт. Если не соблюдаются антикоррупционные законы, не выполняются правила декларирования доходов и отчетности чиновников, то требовать от граждан исполнения законов власти будет сложно.
И именно в соответствии с нашим абхазским морально-нравственным кодексом: ты должен быть примером. Если власть сама соблюдает законы, тогда и народ подчинится. Например, в земельных вопросах: есть свободные участки – почему бы не ввести конкурсный отбор для тех, кому они действительно нужны? То же самое касается государственной собственности: доступ к ней должен быть открытым и понятным. Если власть прозрачна, ей легче будет системно решать вопросы, в том числе изымать землю у тех, кто ею не пользуется. Люди будут воспринимать это как справедливость. А если власть непонятна и действует избирательно, то возникает подозрение: у одного забрали землю, а у другого нет. Значит, хотят отнять для себя. Такая логика у людей неизбежна.
То же самое касается финансов. Мы знаем: бюджет России из-за СВО (война в Украине) стал менее прозрачным, но до этого каждая копейка была расписана. В США – до последнего цента все расписано. А бюджет Абхазии мы видим лишь в общих цифрах: «на образование столько-то» и всё. Но где тендеры, где конкурсы? Я думаю, что эти поручения следовало бы дополнить законопроектами о тендерах, конкурсах, честном и прозрачном распределении бюджетных средств. Бюджет – это один из ключевых источников финансирования экономики, и деньги не должны распределяться тайно. Их правильное и справедливое использование крайне важно.
У нас же добросовестный бизнес оказывается в проигрыше. Если ты честно платишь налоги, возвращаешь кредиты, оплачиваешь свет и воду, то в итоге власти стараются взять с тебя ещё больше. В нормальной стране должно быть наоборот: именно добросовестные участники экономической деятельности должны иметь приоритетный доступ к государственным ресурсам. Ты помнишь, что я работал в правительстве. Я возглавлял несколько комиссий по тендерам, конкурсам, доступу к государственным средствам. И мы всегда давали преимущество тем предпринимателям, которые вели хозяйственную деятельность добросовестно. Так и должно быть. Если министры будут мыслить так же и сами будут открыты и понятны обществу, успех им гарантирован.
И ещё один важный момент. Мы слышали обвинения в популизме, но Республика Абхазия до сих пор восстанавливает экономику хотя бы до довоенного уровня. Мы ещё очень далеки от показателей 1990 года. Все постсоветские страны уже давно восстановились и идут вперёд. Поэтому, когда министры заявляют о росте на 15–20%, это недостаточно. Это не соответствует ожиданиям народа и не обеспечивает минимального уровня расходов государства на безопасность. Молодые министры должны понимать: нужен рывок, нужен прорыв. И для этого есть объективные основания. Например, цель, обозначенная Бадрой Гунба – довести среднюю зарплату до 45 тысяч рублей (500 долларов США).
Это значит, что фонд оплаты труда должен вырасти с нынешних 18 миллиардов рублей (около 200 млн долларов) до 37–40 миллиардов (примерно 411–444 млн долларов). Чтобы удвоить фонд зарплаты, мы должны увеличить собственное производство в 2,5 раза. В прошлом году мы еле-еле перевалили за 8 миллиардов рублей производства (около 89 млн долларов). А чтобы достичь цели, надо нарастить производство и, соответственно, экспорт. Этот год показал: туристического «взрыва» нет.
Рубль укрепился – и граждане России поехали в Турцию и другие страны, где выгоднее тратить доллары. Так всегда было. Значит, нельзя рассчитывать только на туризм, должны быть 2–3 опорные отрасли, которые страхуют друг друга. Наш козырь – агропереработка. В советское время у нас было более 200 перерабатывающих предприятий. Да, нужны кредиты, поддержка, реформы, но это возможно.
Для чего всё это? Чтобы экономика соответствовала требованиям национальной безопасности. Чтобы мы могли финансировать демографию, доступное жильё и другие приоритеты. Вот простой пример: на доступное жильё выделялось 60 миллионов рублей (около 667 тысяч долларов). Это ни о чём. Даже если увеличить до 75 миллионов рублей (примерно 833 тысячи долларов) — это капля в море. Молодое правительство должно прийти в парламент с серьёзными цифрами и амбициозными проектами. Резервы у государства есть. Нельзя двигаться по инерции, как справедливо отмечала кандидат экономических наук Хатуна Шатыпа. Народ не удовлетворится ростом в 15–20%.
Инал Хашиг: В программе для молодых семей речь идёт о недвижимости и жилье. Но вот здесь, например, указано: «разработать и утвердить межведомственную целевую программу по демографии на 2026 год». Сейчас её разработают, кое-как внесут в бюджет. Но нельзя ли принять долгосрочную программу хотя бы на 5–10 лет? Чтобы был стратегический ориентир, а ежегодные планы формировались исходя из него. А то получается так: на 2026 год приняли – а в 2027-м снова всё по-новому разрабатывать. Молодые семьи годами стоят в очереди на жильё, десятилетиями ждут.
Я постоянно вижу жалобы в соцсетях: ищут квартиры за 10–15 тысяч рублей (110–160 долларов США) но таких цен уже нет. Люди живут без перспективы. Это касается не только демографии. То же самое в сельском хозяйстве. Если я сажаю многолетнюю культуру, например, восстанавливаю чайные плантации, то мне нужна стратегия. Ведь пока чай вырастет и даст урожай, пройдут годы. Для этого нужна долгосрочная целевая программа: по чаеводству, по табаководству, по тем традиционным отраслям, которые мы уже утратили.
Раньше абхазский табак «самсун» вывозили кораблями, а сегодня его нет. Мы так и не определили, какие культуры должны стать опорой нашего сельского хозяйства. Те же мандарины: если у тебя нет 500–600 деревьев, это уже нерентабельно. Нет закупочных контор, нет переработки. Люди не могут нормально содержать хозяйства. Продуманной долгосрочной стратегии нет. У нас всё на год вперёд. А ведь многие отрасли требуют планирования на десятилетия.
Ахра Аристава. Я скажу так: твои вопросы отражают те озабоченности, которые есть у людей. Я сам часто слышу такие разговоры. Когда глава государства дает поручения – это хорошо. Но справится ли правительство или нет – именно это обсуждают люди. Конечно, многие надеются, что у молодых министров получится. Цели поставлены, пути достижения обозначены, министры есть. Но, как ты правильно сказал, наш Абхазский кодекс «Аԥсуара» подразумевает «Ахшыҩеилаҵара» – совет, обсуждение. Почему не собрать специалистов? Например, по доступному жилью.
Одни предлагают ипотеку, другие – госзаказ, третьи – жилищные сертификаты. Почему бы не сесть и не обсудить все варианты? Может быть, стоит строить жильё не только в Сухуме, а и в районах, чтобы там могли жить врачи, учителя и другие нужные стране специалисты. Это ведь можно сделать без долгих проволочек – просто инициировать встречу и определить стратегию. Справедливости ради, глава государства как раз и сказал министрам: переходите от текущих вопросов к среднесрочному и долгосрочному планированию.
В сельском хозяйстве это особенно важно. Есть культуры, которые дают урожай только через 3–5 лет. Почему не собрать специалистов, не выбрать модель и стратегию, не определить сорта и направления? Ведь хребет будущего успеха – это крестьянство, сельхозпродукция и переработка. А за ней – экспорт, который и должен обеспечить рост зарплат и экономический успех.
Здесь нужен диалог и опора на общественное мнение. У абхазов уважение к разным мнениям всегда было частью традиции. Если этот шаг пропустить, успеха не будет. А у нас есть специалисты, институты, опытные предприниматели. Нужно вернуть крестьян в оборот, дать им доступ к деньгам туристов, создать склады, наладить закупку и переработку. Есть идея и национальной торговой сети, чтобы крестьяне могли реализовывать продукцию. Можно использовать государственный банк как инструмент, как это делает правительственный банк Россельхозбанк в России. Опыт есть – его надо брать и применять.
Инал Хашиг. У меня еще возник вот такой вопрос, исходя из конкретной ситуации. Недавно прошли протесты таксистов, которые выступали против того, чтобы гастарбайтеры работали в этой профессии. Они требовали запретить заниматься этим видом деятельности людям, не являющимся гражданами Абхазии. В конце концов, правительство приняло решение в пользу запрета, тем более что это было одним из поручений президента, направленным правительству в конце августа. У меня, честно говоря, очень двоякое мнение по поводу этого решения. Сказав «А», мы не озвучили «Б». С одной стороны, введен запрет на работу мигрантов в сфере такси. С другой стороны, мы не обсудили вопросы качества предоставляемых услуг. Мы не рассмотрели опасения, которые могут возникнуть после вступления запрета в силу, такие как рост стоимости проезда, качество сервиса и так далее. Эти рамки пока не проговорены и не описаны.
Кроме того, проблема миграции в нашей стране достаточно частая. В социальных сетях видно обсуждение трудовых мигрантов, которые приезжают в Абхазию и начинают работать. Кому-то это нравится, кому-то нет. В сфере такси мы определились, но даже здесь эффективность мер пока не совсем ясна. Что касается программы трудоустройства иностранцев в Абхазии и планирования потребности в трудовых ресурсах, такой стратегии, к сожалению, нет. Сколько нам реально нужно работников в разных отраслях? В каких сферах можно допускать иностранных рабочих, а где хватает собственных трудовых ресурсов?
Почему нет соответствующих программ и поручений? Я понимаю, что это требует тщательного анализа статистики, которая иногда не соответствует реальным показателям. При этом правительство больше занято текущей работой. Для решения таких вопросов нужны научные центры. У нас есть Центры, университет, Академия наук, АБИГИ (Абхазский институт гуманитарных исследований имени Д. И. Гулиа), ЦСИИ (Центр стратегических исследований) другие экспертные площадки, которые могли бы этим заниматься. Почему этот инструмент используется недостаточно?
Ахра Аристава. Это целый клубок проблем, и мы возвращаемся к вопросу справедливости, потому что проблемы накладываются друг на друга. Задача, поставленная главой государства перед экономическим блоком правительства, заключается в том, чтобы обеспечить справедливость. Наша модель государства должна соответствовать морально-нравственным принципам, а мораль справедливости подразумевает социальную справедливость. Богатые люди также должны иметь определенные обязательства перед народом и государством. Для обеспечения этой справедливости необходимо наладить учет.
Со статистикой у нас есть проблемы, включая контроль за трудовыми ресурсами. За последние пять лет, по официальной статистике, 41–42 тысячи человек платят подоходный налог и отчисляют в пенсионный фонд. В то же время построено около 1 400 объектов размещения, а трудовых ресурсов, состоящих на учете и платящих налоги, как было 42 тысячи, так и осталось на фоне 1 500 объектов гостиничного бизнеса. И это без учета магазинов, кафе, ресторанов, которые тоже открываются. Получается, что либо там никто не работает, либо налоги не уплачиваются. Посчитать необходимое количество трудовых ресурсов для нашей страны не составляет труда. Мы не Китай и даже не Россия – мы маленькая страна.
Что касается трудовых мигрантов, у нас существует жесткое законодательство с высокими штрафами до 500 тысяч – миллиона рублей за незаконное трудоустройство иностранцев. Недавно один из руководителей миграционной службы сообщил, что в этом году было выдано около 10 тысяч трудовых виз. В чем необходимость такой цифры? Твой вопрос абсолютно справедливый. Если у нас 42 000 работающих граждан Абхазии, а приезжает 10 000 трудовых мигрантов – это более 20%. Причем многие приезжают с семьями, что дополнительно повышает нагрузку на рынок жилья. Они конкурируют с нашими студентами и семьями, что поднимает стоимость аренды. Почему выдаются такие визы, кто их выдает, и на каких основаниях – вопросы остаются открытыми.
Инал Хашиг. Орган, выдающий визы, может это делать, но правительство должно устанавливать рамки и определять необходимое количество мигрантов. К этому мы должны прийти.
Ахра Аристава. Обсуждая запреты, мы должны учитывать существующие барьеры, которые преодолевают мигранты. Возможно, кто-то помогает им это делать. Здесь необходимо подключать СГБ и отдел по борьбе с коррупцией. Иностранцы не могут приехать к нам без визы, только из стран с безвизовым режимом – Россия, Беларусь, Казахстан. Все остальные страны находятся под визовым режимом. Как они пересекают границу при таком жестком законодательстве? Саид Цвинария, руководитель миграционной службы, сообщил, что более половины мигрантов покидают места работы через несколько месяцев. Если человек не работает там, где заявился, почему он не депортируется? Здесь необходимо подключение МВД и создание общей базы данных с использованием современных цифровых технологий. Я не поддерживаю полный запрет их работы. Абхазия традиционно была гостеприимной страной.
Мы принимали беженцев после событий 1915 года в Турции, армян, греков, а также жертв землетрясения в Армении, голод в Поволжье. Мы не должны превращаться в закрытую страну, как Северная Корея. Возможно, стоит ввести квоты, дополнительные условия, обязывать работодателей публиковать вакансии для местных жителей в СМИ, интернете и по телевидению. Что касается качества услуг, я тоже не согласен с мнением о том, что мигранты лучше. Наши люди, абхазские мужчины, прекрасно справляются с работой в такси. Нужно глубокое изучение проблемы, всесторонний анализ, возможно, введение квот, например, 10%. Также необходимо определить дружественные и недружественные страны, это касается не только миграции, но и торговли, взаимодействия и других сфер. Вариантов много, и я надеюсь, что правительство, опираясь на культуру и традиции, обеспечит успешную реализацию поручений главы государства.
Инал Хашиг. Ты апеллируешь к совести и традициям. Я бы хотел, чтобы наше правительство в своих решениях опиралось на глубокий анализ, экспертные оценки и выводы. Это относительно новая практика – давать поручения с конкретными сроками, которые наступают буквально через несколько недель. Хотелось бы видеть, чего стоят эти поручения и как на них реагируют. На этом я с вами прощаюсь. О проблемах экономики можно говорить долго, но эфир ограничен.Ахра, большое спасибо. До новых встреч. До свидания.
