Абхазский энергокризис

Энергетический коллапс Абхазии обнажил во всей красе степень переживаемого страной социально-экономического и политического кризиса – когда государство не может выполнять своих обязательств перед собственными гражданами по предоставлению элементарных услуг.

Система управления страной оказалась явно порочной, где нет ни идей, ни ответственности, ни желания, что-либо изменить к лучшему. О том, как выходить из этого тупика редактор газеты “Чегемская Правда” Инал Хашиг поговорил с членом Общественной палаты Абхазии Тенгизом Джопуа.

Полный текст интервью:

Инал Хашиг. Здравствуйте, в эфире «Чегемская правда». Мы работаем, фактически находясь в экстремальных условиях. В экстремальной ситуации сейчас вся страна, она живёт в подобном режиме. Сегодня вновь введён новый график: он меняется через день. В дневное время мы получаем свет. Мы проплатили наперёд на две ночи, чтобы ночью был свет, а что будет дальше — неизвестно, никто ничего не знает.

В настоящее время мы живём в жутком энергокризисе. Сегодня о сложившейся ситуации будем говорить с членом Общественной палаты Тенгизом Джопуа. Добрый день. Чёткого плана выхода из кризиса я не обнаружил, кроме того, что прочёл у вас, — в представленном материале всё детально расписано, отражён план действий в данной ситуации. Какова основная мысль в том перечне вопросов, который вы приводите, где указано, что необходимо поэтапно выполнять определённые меры? Но даже предполагая принятие этого плана, я не знаю власть, которая должна это реализовать. Хотелось бы понять, при каких условиях это может быть воплощено.

«Единственный вариант в столь кризисной ситуации — сформировать коалиционное антикризисное правительство».

Тенгиз Джопуа. С нынешней, так называемой промежуточной властью, с участием тех же министров и чиновников, реализовать это невозможно. Они за четыре года не выполнили необходимые меры, целенаправленно ничего не делали. Отмечу, что сам этот план является частью более обширного документа, представленного в 2020 году Аслану Бжания. При личной встрече обсуждались необходимость борьбы с майнингом и целый ряд мер. Предусматривался запрет на импорт майнинг оборудования в Абхазию, дополнительные меры, связанные с «Черноморэнерго» и усилением финансовой дисциплины собираемости.

Однако никаких шагов предпринято не было. Лишь через месяц после нашей беседы появилось соответствующее распоряжение о введении запрета. Таким образом, с нынешними представителями власти это нереализуемо. Единственный вариант в столь кризисной ситуации — сформировать коалиционное антикризисное правительство, наделить его максимально широкими полномочиями, чтобы в кратчайшие сроки при поддержке общества и народа жёстко воплотить намеченные меры. Здесь особенно важен силовой блок, поскольку реализация будет осуществляться силами МВД и СГБ. Руководители данных структур должны быть иными, способными решать задачи подобного уровня.

Те, кто сейчас на постах, признали свою беспомощность: на совещаниях они заявляют о неудачах. Видно, что у них не получается, — умышленно или по иным причинам. За последние четыре года мы убедились, что с ними ничего не выйдет. Значит, нужно новое правительство.

«Женщины уже идут к министру энергетики, целая группа».

Инал Хашиг. Сейчас мы вновь в ситуации, характерной для абхазского кризиса: это всегда различные мелкие договорённости, зачастую противоречащие Конституции. Тем не менее, после событий 15 ноября, когда президентский дворец был взят штурмом, а затем начались переговоры об уходе Аслана Бжания (президента) и премьер-министра в отставку, с сохранением остальных на местах, кадровые вопросы фактически зависли. Мы их не трогаем. Между тем у нас чрезвычайно серьёзный кризис.

Я в текущих условиях не вижу выхода. Каждый раз появляется новый график, а мы с ностальгией вспоминаем предыдущий, поскольку ситуация крайне катастрофическая. Неизвестно, что будет через два-три дня, какие условия нас ожидают. Возможно, не окажется денег даже на ночное электроснабжение, Ингур ГЭС остановлена. Страна может оказаться в полном коллапсе, что способно привести к социальному взрыву. Женщины уже идут к министру энергетики, целая группа. Однако меня удивляет, что при чрезвычайной ситуации мы не закрепляем это законодательно.

Тенгиз Джопуа. Ввести чрезвычайный режим…

Инал Хашиг. Да, то есть определённый режим. Я не знаю, как это у нас оформлено законодательно, но наверняка существуют режимы чрезвычайного положения или чрезвычайной ситуации. Премьер-министр несколько раз грозился ввести такой режим, но его до сих пор нет. Мы ограничиваемся обещаниями. Власть аморфна, я не вижу у неё воли. Мне кажется, следует однозначно вводить режим.

И если говорим о майнинге, то необходимо давать силовым структурам, энергетикам, всем причастным службам чёткие рамки, задачи и сроки. Тогда они не смогут оправдываться отсутствием полномочий или незнанием ситуации. Возможно, придётся вводить такой режим. Я не знаю, кто сейчас это сделает — парламент или исполняющий обязанности президента. Ситуация явно напоминает безвластие. Как вы считаете, какой выход?

«Премьер-министр ушёл, однако, тем не менее, он кулуарно способен управлять всеми структурами государства, поскольку там его люди».

Тенгиз Джопуа. Ответственности у власти фактически никогда не было, а сейчас никто не хочет брать её на себя. Есть две политические группы, которые за период около трёх десятилетий борьбы фактически разрушили государство. В данной ситуации ни одна сторона не желает нести ответственность. Временное правительство есть, но словно его нет. Оно фактически не обладает управленческим потенциалом, высокой легитимностью или способностью управлять министерствами и ведомствами. Отмечено, что премьер-министр ушёл, однако, тем не менее, он кулуарно способен управлять всеми структурами государства, поскольку там его люди. Это факт.

Я вижу единственный сценарий — социальный бунт, затем, вероятно, второй, как следствие первого, и полная смена действующей власти, временного правительства. Нужно, чтобы пришли другие люди, ведь ситуация чрезвычайная. То, что мы живём при естественном освещении, не самое страшное. Хуже последствия для экономики: снижение налоговых поступлений, остановка производства, закрытие объектов, порча продуктов питания на складах, нарушение хранения лекарств. Эти последствия уже начинают сказываться. Скоро может возникнуть дефицит: при отключении электроэнергии, возможно, не будет хлеба, возникнут проблемы с водоснабжением и водоотведением. Коллапс усилится, и в итоге это приведёт к новому социальному конфликту. В этих условиях, может быть, политические силы договорятся или предпримут решительные меры. Но их должна реализовывать власть, а не народ. Следует отметить, что действия премьер-министра в данной ситуации выглядят недостаточными, это полумеры. Нет чёткой программы или дорожной карты по борьбе с майнингом.

Люди должны понимать, когда это закончится, какими средствами и методами будет решаться проблема. Мы живём в полном неведении, не зная, что будет завтра. Только по слухам слышим, сколько заплатили за следующую ночь. А если не заплатят? А если не будет денег в ближайшее время? Тогда у нас останется два часа света в сутки — это катастрофа. Такого после войны не было. Я не помню столь критической ситуации. Если власть и политические силы не предпримут шагов, то, вероятно, придётся действовать народу. Парламент тоже абсолютно пассивен. Нужно собираться, обсуждать, как дальше жить в этой стране. Может быть, эта страна нам не нужна? Может, примем решение стать частью другого государства, если мы не способны создать самостоятельное.

Инал Хашиг. Политические силы у нас также в разброде. По моим наблюдениям, со стороны уже бывшей или уходящей власти ситуация выглядит неясно. Сложно точно охарактеризовать эту группу, но там действует некий «теневой» премьер. Премьер ушёл, но у него есть определённое влияние. Наша власть фактически состояла из двух центров: люди Аслана Бжания – люди президента и люди премьер-министра. Когда экс-президент возвращался через границу, его встречали главы администраций, несколько депутатов и другие лица. Но и там нет полного понимания, как действовать дальше. Все сейчас сосредоточены на президентских выборах, у каждого свои интересы.

Аслан Бжания заявлял о своём участии в выборах много раз — и здесь, и в России, а теперь ходят слухи, что он, возможно, не пойдёт. Внутри этой политической группы идут процессы, которые говорят, что Бжания не проходной кандидат, определённые движения наблюдаются и в оппозиции. После событий 15 ноября всё будто растворилось, и нет понимания, куда вести страну. Я не вижу определённости. Эти молчат, те молчат. Существует некий штаб по борьбе с майнингом или как он называется, лиц мы видим, активных действий нет. Кажется, кто-то воспринимает ситуацию так, словно ему всё нипочём. Министры заявляют, что ничего не могут. Кто в этой связи может что-то изменить?

Парламент уже показал свою нестабильность, у него нет собственного стержня. Он может постоянно находиться под чьим-то влиянием. Если бы 15 ноября народ не собрался возле парламента, он проголосовал бы за соглашение. Когда народ собрался — проголосовал против. Значит, у парламента нет ясного понимания ситуации и, тем более, нет дорожной карты выхода из кризиса. У нас есть лишь даты грядущих президентских выборов, и никаких других ориентиров.

Что нам делать? С другой стороны, заметно резкое ухудшение российско-абхазских отношений. Никто не понимает, насколько это затянется. Кажется, Москва пытается нас в чём-то прогнуть. Я не думаю, что это надолго. Но чего именно добивается Москва, тоже неясно. Эта мысль пока не сформулирована. Как ты считаешь?

«Если сегодня мы живём без света и воды — это наша вина»

Тенгиз Джопуа. Я не понимаю, в чём нас можно упрекнуть со стороны Москвы. С 2008 года мы не продемонстрировали ни одного примера недоброжелательного отношения к Российской Федерации. Подписано огромное количество соглашений во всех сферах: от безопасности до культуры. Мы принимали тексты соглашений, представленные Россией, почти без изменений. Уровень интеграции в сфере безопасности настолько глубок, что у России нет подобного уровня отношений ни с одним другим государством.

По экономическим вопросам были не всегда выгодные нам предложения, но мы и на это шли. Рассматривалось около сорока вопросов гармонизации, почти все приняли, кроме двух, переходящих для нас «красные линии». По этим двум вопросам мы ясно выразили свою позицию. Не вижу вины Абхазии. Если сейчас начать взаимные обвинения в невыполнении обязательств, есть и такие, которые не выполнила российская сторона.

Например, по соглашению об объединённой группировке войск у нас проблема в том, что последние четыре года во власти были люди, не способные честно и принципиально донести абхазскую позицию до России. Они лоббировали собственные интересы, прикрываясь интересами абхазского народа, и каждую поездку в Москву использовали для решения личных проблем. В итоге мы оказались в нынешнем положении. Чья это вина?

Я бы не стал обвинять ни прежнюю власть, ни позапрошлую. Это вина всего нашего общества, ведь мы сами так голосуем на выборах, выбираем таких депутатов, президентов. Кого выбрали, того и имеем. Если сегодня мы живём без света и воды — это наша вина.

Инал Хашиг.  Я согласен с этим. Мы годами шли к такой ситуации, привыкли жить за чужой счёт, не возлагали на власть никакой ответственности, выбирали по принципу «хороший парень», «свой», «родственник». Особых программ никто не предлагал, а если и обещали что-то перед выборами, мы на следующий день уже не требовали исполнения. Мы безответственно себя вели и довели государство до такого кризиса, при котором оно не может выполнять свои обязательства перед гражданами. Сегодня у нас нет ни света, ни воды, у нас низкие зарплаты. Если кризис продолжится, то же самое коснётся и здравоохранения. Затронет это и образование.

Если школы сейчас досрочно освободят, это тоже нарушение обязательств государства, которое не обеспечивает граждан и их детей образованием. Мы вступили в стадию полномасштабного кризиса. При этом политические силы молчат, будто это их не касается, словно ответственность лежит на простых гражданах. Я не слышу комментариев от политических организаций, которые обычно охотно делают заявления по любому поводу. Страна оказалась, извините, в тупике, а никаких реальных действий нет. Некоторые говорят: «Если бы не 15 ноября, всё было бы хорошо». Но если не 15 ноября, то 15 апреля — какая разница? Мы живём от одного кризиса к другому.

Сейчас выяснилось, что король голый. Россия призвала нас жить по счетам и платить за свет. Мы оказались в положении, когда нужно перестраиваться. Мы не можем содержать огромный, безответственный государственный аппарат и бесконечно обеспечивать привилегии чиновникам, когда каждый небольшой начальник получает автомобиль за счёт государства, затем выкупает его по заниженной цене, а потом ему снова дают служебный. Эта бездумная трата денег довела страну до нынешнего положения.

С другой стороны, мы и сами не понимаем, за счёт чего будем жить. О мандаринах говорят много, но мы давно уже ничего не выращиваем. Туризм? Да, люди зарабатывают, но слишком много в тени, и это слабо отражается в бюджете. Значит, у нас всесторонний кризис. Надо переосмыслить налоговое законодательство, работу правоохранительных органов, местного самоуправления. Мне кажется, нам нужен всенародный сход для обсуждения дальнейших.

«Ни одно государство в мире так не живёт»

«законы Республики Абхазия — это воля самого абхазского народа, а не российского или грузинского»

Тенгиз Джопуа. Я считаю, что кризис полезен не только для общества, но и для экономики, поскольку он мотивирует предпринимателей и позволяет переосмыслить наш опыт. Нам необходимо пересмотреть своё существование, отношение к государству, решить, хотим ли мы строить свободное, независимое государство и как представляем его будущее. В условиях, которые мы сами создали, построить нормальное государство невозможно. Ни одно государство в мире так не живёт. Долгое время мы фактически жили на чужие средства, перестали трудиться самостоятельно и решать проблемы своими силами. Весь смысл нашего общественно-политического существования сводился к борьбе двух политических сил. Общество раскололось: одна его часть поддерживает одну сторону, другая — другую.

В процессе этой долгой борьбы мы разрушили экономику, затем институты государства, а потом и нравственно-моральные ценности. Первое и главное — остановить раскол и внутриполитическую борьбу. Нужно вывести политиков в их собственное поле, а обществу подняться над ситуацией. Сейчас люди фанатично преданы определённым лидерам, следуют за ними без критики. Что касается народного схода, в Общественной палате существует идея провести всенародный форум абхазского народа. На нём необходимо открыто и честно сформулировать все проблемы, предложить новый общественный договор. В этом договоре мы должны изменить отношение к закону, осознать, что законы Республики Абхазия — это воля самого абхазского народа, а не российского или грузинского. Нарушая закон, мы выступаем против воли своего народа.

Это нужно кардинально изменить. Если провести форум, понадобится антикризисное правительство. Ждать выборов и надеяться, что победившая политическая группа решит проблему, бессмысленно: наши политические группы интеллектуально и программно слабы. Они умеют только обращаться в Москву за помощью, связывая себя новыми обязательствами, за которые затем платит абхазский народ. Мы должны показать России, что способны решать проблемы сами. Для этого нужно новое правительство и правовая оценка предыдущей власти. В энергосистеме, сфере безопасности, экономике, финансовой дисциплине — всюду кризис. Высок уровень коррупции, это подтверждается новыми документами. Необходимо дать юридическую оценку произошедшему и впервые кого-то наказать.

Пусть это будет президент, премьер-министр или министр. Если не наказывать за преступления, то у последующей власти не будет ответственности. Народ понимает: если наверху воруют, значит и им можно. Нужно менять отношение к ситуации и постепенно решать проблемы. Главная проблема — энергетика. Нельзя её быстро исправить, но можно хотя бы обеспечить нормальное электроснабжение и функционирование экономики. Для этого нужна воля, новое правительство и новые люди, жёсткие и объективные действия. Важно справедливо наказывать виновных. Долгие годы закон применялся избирательно.

Нужно что-то делать, а не сидеть сложа руки. Политики не хотят брать на себя ответственность, понимая сложность положения. Оппозиционные политики не заявляют о готовности решить проблему, не предлагают программ. Старая власть тоже ничего сделать не может. Я считаю, что с приходом Аслана Бжания и его команды энергетику целенаправленно уничтожили. В начале его правления политическая  партия «АЙНАР» заявила, что по его программным выступлениям видно стремление разрушить отрасль, чтобы затем продать её иностранным инвесторам.

У этой партии были проблемы с органами госбезопасности, но теперь очевидно, что всё шло к этому. Это компрадорская власть, пришедшая разворовать остатки абхазской собственности. У них не было других идей или планов. Надеяться на перемены с их стороны бессмысленно. Министров, оставшихся сейчас, нужно отстранить, они не собираются ничего менять. Наступило абсолютное безвластие: корабль штормит, у руля никого нет, политики прячутся в трюмах. Если корабль начнёт тонуть, они быстро уплывут в шлюпках, оставив народ.

Инал Хашиг. Главный бич — коррупция. Куда ни посмотри, везде сговор. При смене власти противоборствующие силы обвиняют друг друга во взяточничестве и воровстве, приводят конкретные факты. Но после смены власти все начинается с чистого листа, о коррупции забывают. Это своего рода охранная грамота: поработав во власти, обогатился и ушёл без последствий. Затем придёт другой и поступит так же. В итоге страна нищает, живёт два часа в сутки со светом, а за ночное электроснабжение мы платим огромные деньги. Суммы, уже выплаченные, хватило бы на восстановление трёх ГЭС, за которые мы ведём борьбу несколько лет.

Мы рассматриваем проекты не с точки зрения реальной выгоды, а с учётом того, кто меньше заплатит государству. Разница между рыночной и официально заявленной стоимостью никуда не исчезает — она оседает в чьих-то карманах. Сегодня разговор был эмоциональным. Время ограничено из-за перебоев со светом. Моим собеседником был Тенгиз Джопуа, член Общественной палаты, у которого есть собственная дорожная карта выхода из энергетического кризиса.

Эта карта должна была быть у властей и политических организаций. Это говорит о состоянии наших политических и государственных институтов — об их аморфности и неспособности к созидательной деятельности. На этом заканчиваем. Спасибо. Надеюсь, мы одумаемся и выйдем не только из энергетического кризиса, но и переосмыслим, зачем нам абхазское государство и как сделать его развивающимся, а не деградирующим обществом. Спасибо, до свидания. Напомню, нас можно смотреть на канале «Чегемская правда», на одноимённой странице в Facebook, а также читать материалы в моём канале «Инал Хашиг Чегемская правда». Спасибо, до свидания. Да будет свет.