Menu
Как конфликт влияет на экономику в грузинском и абхазском обществах
В особо исключительных случаях вооруженный конфликт подпитывает устойчивое развитие страны. Но в абсолютном большинстве случаев абсолютно наоборот – вовлекает во всестороннюю ловушку.
В случаях вооруженного конфликта более вероятна многосторонняя отсталость, которая подразумевает: низкокачественную образовательную и здравоохранительную систему, криминогенную среду, нестабильные инвестиционные условия и т.д.
Вооруженные конфликты изменили тренд развития многих стран, включая Грузию. Хотя практика доказывает, что после первичного шока и стагнации у противостоящих сил появляется возможность восстановления. В том числе это происходит и путем кооперации – гуманитарным, здравоохранительным, финансовым, образовательным, торговым, энергетическим, культурным, спортивным, глобальным или другим путем.
Грузино-абхазский конфликт нанес внушительный экономический урон как грузинам, так и абхазам.
По подсчетам соавтора этой статьи Вахтанга Чарая, это уничтоженная частная собственность, разрушенная инфраструктура, потерянные инвестиции, грандиозные непредвиденные затраты (пособие для ВПЛ, новые госструктуры и т.д.), гуманитарные проекты (энергетика, здравоохранение, сельское хозяйство и др.) и др.
Следует отметить, что потери в 65 миллиардов не включают политические или моральные издержки конфликта, в том числе потери из-за неполноценного присоединения к евроатлантическим структурам, неоднократного расшатывания лидерских позиций в регионе, систематической нестабильности и т.д.
Этот ущерб также не включает ориентировочную ценность Абхазии и бывшего Юго-Осетинского автономного округа в плане стоимости земли, полезных ископаемых, морских ресурсов и т.д., поскольку для Тбилиси конфликт еще не окончен и, следовательно, территории окончательно не потеряны.
С другой стороны, следует отметить, что конфликт имел и некую «прибыль». Ее, конечно, сложно приравнять к убыткам, но все же это солидная сумма – около 3,5 млрд долларов.
Среди них:
● Гранты в размере 2 миллиардов долларов на устранение последствий российско-грузинской войны 2008 года;
● Около 700 миллионов долларов, потраченных миротворческими миссиями ООН и ЕС;
● Несколько сотен миллионов долларов гуманитарной помощи со стороны отдельных государств;
● Десятки миллионов долларов через гранты неправительственным организациях и многое другое.
Реальный экономический доход Абхазии, в условиях непризнания ее независимости абсолютным большинством стран мирового сообщества, но признания Россией и несколькими ее союзниками после 2008 года, является весьма ограниченным.
Не последнюю роль в котором играет поддержка принципа целостности Грузии со стороны Запада.
Из-за непризнания независимости Абхазии международным сообществом международные бренды до сих пор официально не представлены в Абхазии. Компании из других стран (кроме России) не имеют прозрачных отношений с абхазскими компаниями. Также ограничены ее транзитные, туристические, торговые и инвестиционные возможности.
В отдельных аспектах то же самое можно сказать и о территориях, находящихся под контролем Тбилиси.
Убытки, понесенные в результате конфронтации, измеряются не только политической, финансовой или геостратегической ценностью, но и снижением уровня жизни и десятками тысяч рабочих мест, потерянных в результате конфликта. Не говоря о потерянном времени и жизнях людей.
Несмотря на разные политические интересы по обе стороны реки Ингури, мы считаем, что экономические интересы могут в значительной степени совпадать. Для этого могут использоваться как местные, так и международные ресурсы (например, Европейского Союз).
Чтобы сравнить, какой потенциал утратила Абхазия, мы можем взять в качестве примера грузинский регион Ачара. Его потенциал всегда оценивался ниже потенциала Абхазии, что является идеальным для нашего консервативного подхода.
Для большей наглядности добавим, что Абхазия опережает Ачару:
● По территории – в 3 раза (Абхазия – 8 661 км2, Ачара – 2 880 км2);
● По длине морской акватории – в 4 раза (Абхазия – 195 км, Ачара – 50 км).
Хотя структура экономики Абхазии значительно различается в зависимости от районов, она в значительной степени импортозависима и ориентируется на сектор услуг, как и регион Ачара.
Согласно данным за 2019 год (специально выбран пре-ковидный год):
● Экономика Ачары в три и более раз превышает экономику Абхазии и составляет около 1,8 миллиардов долларов, в противовес Абхазии – 540 миллионов долларов.
● Почти четырехкратная разница в объемах экспорта-импорта (Абхазия – 400 миллионов долларов, Ачара около 1,5 миллиарда долларов) в пользу Ачары. При этом конечный пункт назначения экспорта из Абхазии ограничен в основном Россией и Турцией, что значительно снижает ее потенциал и делает ее зависимой даже от малейших политических колебаний.
● Количество занятого населения в Ачаре примерно в 3 раза (126,1 тыс.) превышает количество работающих в Абхазии (42,2 тыс.), при разнице в численности населения всего 45 процентов (население Абхазии – 245 тысяч, население Ачары – 355 тысяч человек).
● Средняя зарплата в Ачаре 340 долларов, что в вдвое выше, чем 168 долларов в Абхазии.
● Неясная ситуация с пенсионным обеспечением. Российские граждане, проживающие в Абхазии (кроме всех грузин), как правило, получают российскую пенсию в размере примерно до 150 долларов, что примерно в 2 раза больше, чем грузинская пенсия. Однако грузинские пенсионеры пользуются бесплатным всеобщим медицинским обслуживанием (которым могут пользоваться и жители Абхазии) и различными другими программами. В сумме это значительно превышает, казалось бы, более высокую российскую пенсию.
Отдельная тема для обсуждения – индустрия туризма, в которой Ачара особенно выделяется по количеству туристов и географической диверсификации, а также по доходам, а именно:
● Количество посетителей Абхазии составляет около 1 миллиона человек в год, но около половины из них – это однодневные туры. Ачару же посетилм около 2,8 миллиона иностранцев.
● Почти все иностранные гости Абхазии – из России. А географическая диверсификация приезжающих в Ачару превышает 150 стран, 60 процентов из которых – это туристы из соседних стран, а остальные 40 – со всего остального мира.
● По доходам Ачара приносит примерно в 3,3 раза больше дохода, чем Абхазия (если брать абхазские данные, там 1 миллиард долларов в год).
● По абхазским данным, в 2019 году в республику было инвестировано около 30 миллионов долларов, что является достаточно солидной суммой. Но это примерно в 6,5 раза меньше 200-миллионной отметки в Ачаре. Наряду с иностранными следует также отметить и роль местных инвестиций, которые еще больше усиливают преимущество Ачары.
Ачара опережает Абхазию не только в секторе туризма, но и в производстве, переработке, строительстве, транзите, промышленности, морской экономике, цифровизации и т.д. Причем в несколько раз.
Всегда считалось, что потенциал Абхазии значительно выше Ачары. Но очевидно, что сам по себе потенциал ничего не значит, если его возможности и участие в процессе не реализовано.
Более того, в результате конфликтов не только Абхазия, но и Грузия в целом отстает от своего реального потенциала. Вместе с Абхазией это было бы не только на 10% выше (именно эту долю составляет Ачара в экономической структуре Грузии). Вполне вероятно, что результаты могли бы в несколько раз превысить сегодняшние показатели, в том числе: более высоким годовым экономическим ростом, большим количеством стратегических проектов, большим количеством привлеченных инвестиций, меньшим числом необоснованных бюджетных расходов и т.д.
Преимущество, которое демонстрирует Ачара в сравнении с Абхазией, обусловлено не только ограниченностью действий Абхазии, но и преимуществом самой Ачары. Она находится в контексте, который стал для Грузии уже нормой в смысле институционального преимущества: низкий уровень коррупции, победа над организованным криминалом, безопасная среда, прогрессивные реформы для ведения бизнеса и т.д.
Это никогда не может быть достигнуто путем «дружбы» с Россией. Причина проста: для России естественной является прямо противоположная среда.
Отдельным вопросом является сравнение Ачары и Абхазии на фоне пандемии коронавируса. Она в первую очередь создала огромные трудности для обоих регионов с точки зрения здравоохранения, но позже переросла в полномасштабную экономическую проблему.
Можно сказать, что оба региона к 2021 году уже сравнительно выкарабкались из глобально негативной ситуации по сравнению с хаотичным 2020 годом. Хотя пока никто не знает, как эти процессы будут продолжаться в будущем.
Но уже можно сказать, что Ачара, как и Грузия в целом, выделяется гораздо большей поддержкой и возможностями по сравнению с Абхазией, будь то с точки зрения международной финансовой помощи, своевременной доставки определенного оборудования, разнообразия вакцин или других аспектов.
В этом разделе мы описываем моделирование экономической политики с помощью модели общего равновесия.
Моделирование экономической политики предполагает обновление грузино-абхазских экономических отношений, в частности вовлечение Абхазии в международную торговлю (сценарий 1) и приток капитала за счет улучшения инвестиционного климата (сценарий 2) или их комбинацию (сценарий 3).
Ограничением торговли считается 100-процентная тарифная ставка. Полная либерализация торговли подразумевает 0-процентную тарифную ставку.
Другими словами, в первом случае торговля является критически сложной, а во втором случае она максимально поощряется.
Макроэкономические данные по Абхазии были взяты за 2019 год (см. таблицу 1), поскольку статистика за 2020 и 2021 годы еще не доступна и была бы неточной из-за пандемии.
Из таблицы видно, что в 2019 году объем производства составил 538 млн долларов, ВВП 523 млн долларов, торговый баланс отрицательный – 218,2 млн долларов, объем инвестиций – 55,5 млн долларов, доходы госбюджета 156,5 млн долларов, из которых 48% приходится на долю Российской Федерации и ее ежегодную финансовую помощь.
Производство: $538 млн, доля в производстве: 1.00
Заработная плата: $86 млн, доля в производстве: 0.16
ВВП в рыночных ценах: $523 млн, доля в производстве: 0.97
Частные расходы: $575 млн, доля в производстве: 1.07
Государственные расходы: $110 млн, доля в производстве: 0.20
Инвестиции: $56 млн, доля в производстве: 0.10
Экспорт: $92 млн, доля в производстве: 0.17
Импорт: $310 млн, доля в производстве: 0.58
НДС и акциз: $0.012 млн, доля в производстве: 0.02
Тариф на импорт: $0.014 млн, доля в производстве: 0.03
Подоходный налог: $0.013 млн, доля в производстве: 0.02
Налог на прибыль: $0.01 млн, доля в производстве: 0.02
Всего: $49 млн, доля в производстве: 0.09
Доход: $157 млн, доля в производстве: 0.29
Неналоговые доходы: $0.11 млн, доля в производстве: 0.20
Текущие расходы: $114 млн, доля в производстве: 0.21
Товары и услуги: $110 млн, доля в производстве: 0.20
Проценты: $0.002 млн, доля в производстве: 0.00
Трансферы и субсидии: $0.002 млн, доля в производстве: 0.00
Капитальные траты: $38 млн, доля в производстве: 0.07
Фискальный баланс: $0.005 млн, доля в производстве: 0.01
Торговый баланс: – $218 млн, доля в производстве: – 0.41
Нетто частные трансферы: $76 млн, доля в производстве: 0.14
Нетто официальные переводы: – $3.8 млн, доля в производстве: 0.01
Сальдо по текущему балансу: – $51 млн, доля в производстве: – 0.10
Внешний долг: $24 млн, доля в производстве: 0.05
Обслуживание долга: $1.4 млн, доля в производстве: 0.003
На основе данных, представленных в таблице 1, было смоделировано грузино-абхазское экономическое сотрудничество, на базе модели общего равновесия. Спецификация этой модели включает систему множества взаимосвязанных уравнений.
Следовательно, мы не будем давать им подробного объяснения и предоставим только результаты, полученные с помощью модели.
В случае сценария свободной торговли в модели предполагается, что обе стороны открывают экономические границы. Согласно модели, открытие границ подразумевает тарифную ставку 0% (полное закрытие границ подразумевает 100% тарифную ставку).
Открыв границы, грузинская сторона получает выход на рынок Абхазии, а Абхазия не только на весь грузинский рынок, но и на мировой рынок через грузинскую сторону.
Она, таким образом, получает и все возможности, которые есть у грузинской стороны. В частности, преимущество свободной торговли в рамках Соглашения об ассоциации с Европейским союзом, Китаем и многими другими странами, а также различные двусторонние и многосторонние возможности для развития бизнеса.
| Базовый уровень (в долларах) | Результат либерализации торговли (в долларах) | % изменение | |
| Доход | 538.4 | 597.6 | 11.00 |
| Потребление | 575.5 | 764.5 | 32.85 |
| Всего сбережений | 96.91 | 91.5 | -5.56 |
| Государственные сбережения | 26.92 | 32.3 | 20.00 |
| Налоговые поступления | 37.69 | 43.0 | 14.28 |
| Экспорт | 91.7 | 139.9 | 52.59 |
| Импорт | 309.9 | 376.9 | 21.59 |
Как видно из таблицы 2, моделирование коллаборации выглядит довольно привлекательно, хотя и имеет некоторые ограничения.
Учитывая экономический потенциал Абхазии, обновление грузино-абхазских торговых отношений, в частности, торговля и привлечение инвестиций увеличат прибыль на 11 процентов, потребление на 32,85 процента, налоговые поступления на 14,28 процента, экспорт всей продукции на 52,59 процента и импорт по ВВП – на 21,59 процента.
Следует отметить, что сбережения сократятся на 5,56 процента, но это будет не обнищание населения, а включение их сбережений в предпринимательскую деятельность.
Следует отметить, что местные ресурсы абхазской экономики достаточно ограничены для дальнейшего развития. Поэтому важно получить иностранные инвестиции (например, в секторе туризма, производства, сельского хозяйства и других отраслей).
В результате существенно возрастут и другие макроэкономические параметры. Для сравнения, влияние прямых иностранных инвестиций на экономический рост в Ачаре в 1,7 раза выше, чем в Абхазии. Это свидетельствует о том, что производительный капитал инвестируется больше в Ачару, чем в Абхазию, где осуществляются менее продуктивные инвестиции.
Однако для привлечения прямых иностранных инвестиций необходимо создать надлежащий бизнес и институциональную среду.
Таким образом, прирост, представленный в таблице, возможен, если наряду с либерализацией торговли в Абхазии будут проведены ряд реформ, направленные на улучшение бизнес-среды.
Результаты моделирования, приведенные в таблице, нельзя рассматривать как прогноз. Моделирование показывает потенциал Абхазии, если будут устранены препятствия для экономического роста.
Эти препятствия – это торговые ограничения с Грузией и остальным миром (за исключением России, частично Турции и других второстепенных рынков).
Также таблица показывает преимущества, которые получит Абхазия при экономической интеграции с Грузией.
Цифры, приведенные в статье, однозначно дают возможность оценить как текущий, так и будущий потенциал грузино-абхазских отношений. Данные приводят к следующим выводам:
● Хотя потенциал у Абхазии всегда был выше, чем у Ачары, факт, что в сегодняшних реалиях экономика последней как минимум в три раза опережает первую, а в некоторых отношениях даже и выше.
● Ачара пользуется преимуществами открытой экономической политики Грузии, в то время как открытость Абхазии ограничивается связями с Россией и несколькими другими относительно незначительными рынками, что значительно ограничивает ее реальный потенциал.
● Грузино-абхазские экономические отношения позволят Абхазии использовать возможности мировой экономики и получить значительные выгоды, которые впоследствии могут выразится в более высоком уровне жизни, значительно опережающие сегодняшний (с точки зрения ресурсов, рынков, инфраструктуры, безопасности, социальных аспектов и т. д.). А это является важной целью для любого общества.
