Menu
Исполнительный директор Центра гуманитарных программ Арда Инал-Ипа в интервью «Абхазия-Информ» рассказала об инициативах участников конференции в Белграде и предложениях участников неформального грузино-абхазского диалога.
– Недавно были опубликованы «Предложения участников неформального грузино-абхазского диалога». Затем, в своей передаче «Разговор» Инал Хашиг вместе с Астамуром Тания рассказали об этой инициативе и процессе грузино-абхазского диалога на платформе «Лаймхаус». Мы знаем, что Вы являетесь многолетним участником гражданского диалога, расскажите, пожалуйста, о конференции в Белграде и о процессе, который привел к выработке конкретных идей.
Арда Инал-Ипа: Надо сказать, что неформальный грузино-абхазский диалог начался вскоре после окончания грузино-абхазской войны 1992-1993 гг. Организатором встреч были различные международные организации и университеты: «Международная тревога», Университет Джорджа Мэйсона (с участием депутатов Парламента), различные департаменты ООН, Добровольцы ООН, Калифорнийский университет, «Ресурсы примирения», Совет Европы и другие. Иногда процессы шли параллельно, иногда диалог, начатый одной организацией, продолжала другая. Одним словом, за послевоенные десятилетия на встречах, посвященных анализу конфликта, его причин, видению мирного будущего и многим другим вопросам, участвовали сотни экспертов, представителей гражданских организаций, журналистов, депутатов парламента разных созывов, представителей исполнительной власти и оппозиции.
Все хорошо помнят несколько встреч по установлению мер доверия, которые проходили под эгидой ООН, и в которых участвовали действовавшие политики самого высокого уровня и общественные деятели с двух сторон. Эти встречи проходили в Стамбуле, Афинах и Ялте. Все подобные инициативы прежде всего имели миротворческую направленность. Широко известен Шляйнингский диалоговый процесс, в котором на протяжении нескольких лет участвовали политики «без галстуков», а также представители гражданского общества, которые были инициаторами и организаторами этого процесса. Именно на этой площадке началось обсуждение соглашения о невозобновлении военных действий, что является сегодня главным вопросом на Женевских дискуссиях.
Что касается процесса, в котором участвуем я и мои коллеги сегодня, то после этапа иллюзий, когда каждой стороне казалось, что они смогут переубедить оппонента в политических вопросах, пришло понимание необходимости работы над снижением негативных последствий конфликта. Из-за позиции Грузии и поддерживающих ее союзников и международных институтов ограничены возможности жителей Абхазии – например, ограничены свобода передвижения, доступ к медицине и образованию за рубежом, а также блокируются прямые международные связи и инвестиции в Абхазию и т.д. Поэтому многие встречи в рамках диалога были посвящены именно проблеме международной изоляции Абхазии и необходимости изменения международных подходов для ее преодоления. Ставился вопрос подключения представителей Абхазии к международным процессам, их доступа к важным международным площадкам и пр. Среди представителей гражданского общества Грузии есть люди, убежденные в безальтернативности мирных способов разрешения конфликта, которые считают несправедливыми ограничения для жителей Абхазии. Именно с ними мы и ведем диалог. Следует также заметить, что мы на протяжении многих лет при разных президентах обсуждали итоги наших встреч с министрами иностранных дел РА и депутатами Парламента разных созывов, и находили понимание и поддержку.
– Понятно, что главная цель диалога – это достижение взаимопонимания и укрепление мира, но удавалось ли вам достичь каких-либо практических результатов, или все ограничивалось разговорами?
А. И-И: Да, вы правы – главная цель нашего участия в диалоге – донесение и до грузинской стороны, и до международных организаций, экспертов и дипломатов информации об истории и корнях конфликта, об устремлениях современной Абхазии. В рамках диалога происходит апробация идей, поиск аргументов в пользу разблокирования Абхазии, поиск союзников в вопросе обеспечения равноправного участия Абхазии в региональных процессах на Южном Кавказе, в Черноморском регионе. Есть и некоторые практические результаты диалога. Прежде всего, это появление возможностей для стажировок студентов и прохождения магистратуры в Европейских странах. Многие слышали о британской стипендии Чивнинг.
Уже несколько лет наши выпускники имеют возможность поступить в магистратуру британских университетов, год назад появилась и возможность прохождения длительной стажировки в Цюрихском университете. Наши студенты выезжают туда не от Грузии, им не надо указывать чужой адрес или не свою страну, поскольку специально была создана страница в он-лайн анкете – Южный Кавказ. Есть и другие конкретные результаты, например, помощь в оснащении Института экологии современным оборудованием для мониторинга водной среды, установление сотрудничества наших альпинистов с лучшими международными экспертами – горными спасателями, копирование и передача абхазским научным институтам важных архивных материалов по истории, археологии и этнографии Абхазии и некоторые другие проекты.
Помимо этого, важным результатом является то, что участникам из Абхазии предоставляется возможность выступать на самых разных влиятельных международных площадках, благодаря чему сегодня в международной экспертной и дипломатической среде во многом преодолено поверхностное понимание позиции и устремлений Абхазии. Все это стало возможно, благодаря диалогу при посредничестве международных организаций.
– Кто работал над предложениями?
– Сложно назвать всех, кто участвовал в процессе обсуждения, выдвижения различных идей и предложений, поскольку на протяжении многих лет в разное время в процессе диалога участвовали многие люди. Надо подчеркнуть, что в вопросе политических взаимоотношений Абхазии и Грузии участники остаются на диаметрально противоположных позициях. Абхазские участники исходят из позиции, что вопрос независимости Абхазии окончательно решен и обсуждению не подлежит. При этом стороны пришли к согласию о том, что международная изоляция не только несправедлива и тормозит развитие Абхазии , но и усугубляет конфликтные отношения с Грузией, которая является главным препятствием в вопросе деизоляции. В Белграде основные участники диалога решили изложить идеи, высказанные на разных этапах, суммировать и опубликовать их в виде предложений. С Абхазской стороны основными участниками были Арда Инал-Ипа, Астамур Тания, Лиана Кварчелия, Инал Хашиг и др, хотя Лиана и я на последней встрече в Белграде не были. Мы все участвуем в диалоге в личном качестве, и никаких соглашений, по определению, подписывать не собираемся, это не наши полномочия и это не наша задача. Данные предложения могут быть предметом для обсуждения среди экспертов и политиков, и хотелось бы, чтобы они обсуждались по существу.
– Почему именно сейчас вы решили опубликовать свои предложения?
– Вторая Карабахская война и ее последствия говорят нам о том, что замороженность конфликта – это не есть гарантия мира. Происходят сложные геополитические процессы и разломы, ситуация быстро меняется, и нам надо идти на опережение, быть проактивными в продвижении мирной повестки и вопросов экономического развития. Сегодня появилась новость о том, что создается механизм в формате 3+3 (Азербайджан, Армения, Грузия + Россия, Турция, Иран) по регулированию процессов на Южном Кавказе. Этот формат исключает участие, в частности Абхазии. Это означает, что решения, касающиеся нашего региона, будут приниматься без нас. Мы же стремимся к тому, чтобы Абхазия была активным равноправным участником региональных процессов. И в этом смысле сформулированные участниками диалога предложения как раз направлены на преодоление международной изоляции Абхазии и продвижение вопроса ее участия в региональном сотрудничестве.
С другой стороны, разблокирование коммуникаций, о чем идет речь в предложениях, могло бы стать вопросом, в решении которого заинтересованы не только Абхазия, но и Грузия, и Россия, и Армения, и регион в целом.
Региональное экономическое сотрудничество могло бы стать и должно стать важным фактором стабильности и мирного развития. Хорошо, когда такие идеи озвучивают представители одной из стран региона, но когда с такими предложениями выступают люди по разные стороны конфликта, их голос становится гораздо громче, и появляется больше шансов, что он может быть услышан региональными игроками и международным сообществом.
